Журнал «Искатель» - Искатель, 2019 № 01

— Что вы этим хотите сказать? — задохнулся от необоснованного подозрения Григорий. — Вы отдаете себе отчет…

— Отдаю, — жестко бросил Соколов. — Смотри сюда. Что ты на это скажешь?

Григорий посмотрел в том направлении, куда указал Василий Андреевич, и ему стало не по себе. Он вытер вспотевшие ладони платком и, не двигаясь с места, присмотрелся. На коричневом кожаном кресле в луже крови лежала… голова человека. Похоже, мужчины. Темно-русые волосы были спутаны, веки опущены, тонкие губы плотно сжаты. Упитанное лицо с крупным мясистым носом было рисового цвета, а посредине высокого лба четко выделялся… черный квадрат, словно прижженное клеймо. Точно такой, какой был у тех троих, в Бутырке. «Так вот чем объясняется столь холодное обращение со мной Соколова, — с горечью подумал Григорий. — Значит, из-за этого черного квадрата он и притащил меня сюда. Получается, что Василий Андреевич подозревает меня в этом гнусном убийстве, потому что черный квадрат он связывает исключительно со мной?! Вот так история. Но ничего. Он ведь прекрасный юрист, и скоро все его подозрения насчет меня растают, как утренний туман!»

— Тебе дурно, Григорий Петрович? — с плохо скрываемой иронией спросил Соколов. — На тебе лица нет. С чего бы это? Ты что, впервые видишь расчлененный труп?

— Нет, мне очень хорошо, Василий Андреевич, — нашел в себе силы съязвить Григорий. — Вы очень удачно выбрали объект для экскурсии. Вам не откажешь в изобретательности.

— Оставь свой черный юмор, — сухо осадил его Соколов. — Шутить будешь в кабинете у прокурора. А теперь посмотри сюда.

Григорий посмотрел, и холодный пот выступил у него между лопаток. На паркетном полу и частично на ковре лежал в луже крови голый, обезглавленный и выпотрошенный труп мужчины.

— Николай, что ты обо всем этом думаешь? — спросил Соколов у следователя районной прокуратуры, терпеливо ожидавшего, когда сотрудники вышестоящей прокуратуры закончат осмотр.

— Я полагаю, что мы имеем дело с заказным убийством, — задумчиво ответил Сорокин. — Как нам известно, пострадавший — президент банка. Возможно, он не согласился на какую-то сделку с криминальными элементами, и вот…

— Категорически не согласен с тобой, коллега, — возразил Соколов. — Зачем было киллеру потрошить труп и отрезать голову? Задача у киллера — прикончить жертву как можно быстрее и незаметнее и смыться. Нет, друг мой, тут похоже на месть. Наверное, действовал маниакальный убийца. Тогда возникает естественный вопрос: почему он выбрал своей жертвой именно (Соколов посмотрел в записную книжку) Карташова? А что ты скажешь по поводу черного квадрата на голове?

Сорокин, посмотрев на отделенную от трупа голову, довольно уверенно ответил:

— Ну, с этим пятном, думаю, все ясно. Перед тем как убить, пытали. Хотели, возможно, чтобы он согласился с их предложением.

— И что это за орудие пытки, по-твоему?

— Возможно, что-то вроде паяльника.

— Вроде?! — хмыкнул Соколов. — Но у паяльников нет таких квадратных концов. Да и ожог от паяльника был бы иной. Ты присмотрись получше. Когда будешь выносить постановление о назначении экспертизы, обрати особое внимание экспертов на этот странный квадрат. Пусть поломают свою голову. Кто знает, может, и доберутся до истины.

— Хорошо, Василий Андреевич.

— Ну а как эксперт-криминалист, свое дело сделал? — спросил Соколов, посмотрев на долговязого шатена лет тридцати, в кожаной куртке, стоявшего у дверного проема с фотоаппаратом и специальной сумкой. — Мы с вами как будто бы знакомы?

— Конечно, Василий Андреевич, — вежливо кивнул шатен. — Я — Глеб Быков. Помните дело Степана Крохина? Он убил любовника своей жены, обмотав ему проволокой греховное место и подключив к ней напряжение. Это было только началом большого дела. Нам с вами пришлось тогда попотеть…

— Как же, помню, — кивнул Соколов. — Матерым преступником оказался Крохин, маньяком, что было для нас большой неожиданностью: более двадцати изнасилований и убийств. И самое ужасное, отчего это дело никогда не забыть, — то, что маньяк вырезал у своих жертв печень и уносил с собой. Как выяснилось, эту печень он съедал дома сырой.

Последние слова Василий Андреевич произнес более медленно, пристально присматриваясь к распотрошенному трупу. И вдруг воскликнул:

— Николай, а где у трупа печень?

— Как где? — смутился следователь и, подойдя к трупу, склонился над ним. — Я как-то и не обратил внимания на наличие внутренних органов. Судмедэксперт, надеюсь, все переписал. Полагаю, что у него в акте будет зафиксировано. Да-а, действительно, печень отсутствует…