Иван Плахов - Мастер теней

– А вот и я. Надеюсь, не опоздал? – зажурчал он патокой приторных любезностей и, поклонившись, протянул букеты девушкам. – К вашим услугам собственной персоной, как и обещал. Встречаю вас цветами и улыбками, а музыка будет чуть позже, обещаю.

Первой из девушек отреагировала эффектная брюнетка, напряженную сосредоточенность ее лица тут же сменило радостное удивление:

– Какая прелесть! Это мне? Мои любимые розы! Как вы угадали, что я люблю именно красные? – принимая цветы, спросила она, одновременно протягивая Диме правую руку лодочкой для рукопожатия, – Вы, наверно, телепат, раз догадались?

– Я просто гениальный человек. Вы это поймете, когда получше меня узнаете, – поцеловав ей ручку, промурлыкал Дима и тут же вручил оставшийся букет стеснительной, чуть пухловатой блондинке.

Та неловко, двумя руками взяла цветы и с силой прижала их к груди, будто боясь, что их отнимут. Неожиданное появление Димы с дорогими букетами застигло ее врасплох: она не верила, что эта встреча вообще состоится, сюда прийти ее уговорила подруга.

– Я Людочка, а это моя подруга Вика, – ничего умнее не смогла придумать она, заново представив Диме себя и свою подругу.

– Я знаю, – снисходительно улыбнулся тот и, отступив на шаг, сделал глубокий шутливый реверанс. – И я понимаю ваше волнение, но я всё еще помню, как вас зовут, – вежливо заметил Дима, снова улыбнувшись, почти насильно поцеловал правую руку Людочки и продолжил: – Мы же уже знакомы, вспомните. Конечно, три дня – это не срок, но ваши образы и имена, прекрасные дамы, – самое святое, что у меня есть. Если бы вы знали, какие женщины меня обычно окружают по жизни, вы бы поняли, что я нисколько не преувеличиваю. Ну что ж, у вас есть красота и молодость, а у меня деньги. Так давайте их потратим сегодня с пользой для всех нас. Идемте для начала поужинаем, а потом обсудим планы на вечер.

Дима, встав между девушками, обнял их за талии и увлек за собой мимо швейцара в национальном узбекском наряде в распахнутые двери ресторана.

– Так вы, значит, художник? – спросила Вика и кокетливо склонила голову набок, отчего прядь волос эффектно упала ей на лоб, прикрыв часть лица.

– Да, я художник, – уверенно ответил Дима и снисходительно пояснил: – Но искусство мое особого рода, не всем доступное и понятное: это сублимация воедино красоты и ужаса.

– Что, вот так одновременно? – уточнила Вика и томно выдохнула: – Как интересно! Никогда ничего подобного не слышала. Вы, наверно, очень талантливы.

– Девочки, не побоюсь этого слова – я гений, – заверил Дима подруг и подлил им еще вина в полупустые бокалы. – Я первый человек на земле, кому дано изменить эту жизнь. Успех человека складывается из трех составляющих: везение, деньги и хорошие связи, и всё это у меня есть. А цель моей жизни – произвести апгрейд культуры.

– А что это – апгрейд? – наивно поинтересовалась Людочка.

– Господи, подруга, не глупи! Дай человеку нас просветить! А то живешь и не знаешь, что есть такое хорошее дело – апгрейд, – оборвала Людочку Вика и улыбнулась Диме, всем видом пытаясь показать, как ей интересно его слушать. – Вы продолжайте, продолжайте, не обращайте внимания. Она у нас как дитя малое: любит всякие дурацкие вопросы задавать.

– Современная культура в нашей стране – это нонсенс, плод усилий местечковых евреев и провинциалов, понаехавших в двадцатые годы в столицу. Всякие Бабели, Катаевы, Ильфы-Петровы или Булгаковы – отрыжка дурно понятого столичного искусства XIX века. У этих ребят обязательно присутствовал моральный императив, они во всем пытались увидеть только хорошее. А зачем?

– Что зачем? – опять не поняла Людочка, но тут же осеклась: Вика больно ткнула ей в бок кулаком.

– Вот я и говорю, а зачем вся эта херня нам нужна? – продолжил свою мысль Дима и вальяжно развалился на кушетке отдельного кабинета на шесть персон, который он снял на сегодняшний вечер, разведя руками, пояснил: – Ну кому нужна вся эта устарелая мораль и принципы социалистического гуманизма типа «Человек человеку друг, товарищ и брат»? Или бесконечные истории о высокой и чистой юношеской любви типа «Белеет парус одинокий» или «Зависть» Олеши? К чему все эти Суоки, Тибулы, Лары и Живаги, Мастеры и Маргариты? Люди хотят земного, простого и ясного бытия, в котором они занимаются любовью, жрут, извините за подробности, срут, убивают друг друга за деньги. Хотят видеть это, узнавать себя и не стыдиться того, что делают. Разве Павка Корчагин сегодня – наш идеал? Да ни хрена. Мы же не хотим быть такими, как он, паралитиками в тридцать лет ради никому не известного светлого будущего. Зойка Космодемьянская? Опять нет. Жертвовать собой ради других – неразумно. Наш новый идеал – это или миллионер Корейко, заработавший деньги на государственной разрухе, или инженер Гарин, который хочет мирового господства. Вот их я понимаю, их взгляды разделяю. Мы все хотим денег и власти, ведь так?