Лорет Уайт - Голодная пустошь

«Минди поехала с Маркусом Ван Бликом к водопаду Росомахи два дня назад. Тана, я боюсь, что она в беде. Я не могу не поехать туда. Может, Маркус вообще наш человек. Но если не вернусь к тому времени, как уйдет Розали, пожалуйста, попроси кого-то побыть с тобой».

Тана пулей помчалась в комнату для допросов, нашла показания Ван Блика и контактную информацию о нем. Он сообщил ей номер спутникового телефона. Набрала его, и все тело покрылось испариной, когда ей наконец удалось дозвониться.

— Ван Блик слушает.

— Маркус, это констебль Тана Ларссон. Скажи, О’Халлоран у тебя?

— Господи, да что с вами сегодня? Только что был, искал свою девчонку. Но он не на ту лошадь ставит. Ее Хизер забрала.

— Когда?

— Два дня назад. Вечером. Хотел ее подвезти, но тут явилась Хизер, как рыцарь в сияющих доспехах, и умчала ее с собой. Вид у этой Хизер был до того постный, прямо святоша. А Бабаху наплела, что девчонку я забрал.

— И где теперь Бабах?

— Наверно, поехал к Хизер ее искать.

Бабах подъехал к дому Кроу Удава и остановил машину. В окнах дома не горел свет, не просачивался сквозь трещины сарая. Он ощутил легкий шепот беспокойства. Выключил мотор, снял шлем. Температура стремительно падала. Сильный ветер, как лезвие, резал по ушам и лицу. Искрился лед. Все вокруг замерзло, тяжелые тучи заволокли небо, оставив лишь маленький просвет, откуда выглядывал желтый серп луны. Приближалась буря.

Ван Блика он нашел у водопада Росомахи. Маркус рассказал, что хотел подвезти Минди, но вмешалась Хизер и забрала девочку с собой. Бабах ясно дал понять, что не верит ни одному его слову, но Ван Блик разрешил ему войти в дом и самому посмотреть. Бабах так и сделал, но следов Минди не обнаружил.

У взлетной полосы Хизер, глядя ему в глаза, сказала, что Минди увез Ван Блик — так в чем же дело? У Бабаха было больше причин доверять ей, чем гангстеру-убийце из алмазной индустрии. Он достал телефон, вновь позвонил Тане, но услышал только автоответчик. Сбросил звонок. Наверняка она сейчас говорит с Йеллоунайфом.

Вновь убрав телефон в карман, отстегнул от снегохода винтовку. Эта тишина была ненормальна. Даже собака не лаяла. Кроу, может, и ушел куда, но собака никак не могла. Он никогда не отвязывал несчастное животное. Оно всегда было на месте.

Бабах слез со снегохода, медленно побрел по замерзшей, изрезанной колеями подъездной дорожке. Направился к сараю. Здесь что-то явно было не так. Не выходили из головы слова Таны:

…а ты можешь просчитать социопата?

Ван Блик вполне мог им оказаться.

Мог отправить Бабаха назад в Твин-Риверс, на эту ферму, искать ветра в поле. Мог прямо сейчас мучить Минди. Но, вне всякого сомнения, на ферме Удава было тоже не все в порядке. Чем ближе Бабах подходил к дому, тем громче кричало об опасности шестое чувство, и волосы на руках вставали дыбом. Он побрел по заснеженному полю, ведущему к сараю, на секунду замер и прислушался. Тишина ревела. Он взвел курок, осторожно подобрался; у бедра висел охотничий нож, и Бабах пожалел, что не взял с собой маленький пистолет.

Дверь в сарай была приоткрыта. Бабах заглянул в щель сбоку. Увидел слабый дрожащий свет. Легкая струйка тепла коснулась его лица и исчезла. Войдя в дверь, Бабах аккуратно обошел лежавший на полу блестящий нож и замер.

Сердце упало.

Мозг отчаянно пытался осознать то, что Бабах увидел прямо перед собой, на полу сарая.

Кроу.

Его шея была разрублена, он лежал в густой, окоченевшей луже темной крови. Глаза, проколотые инструментами для таксидермии, смотрели вверх. Кровь сочилась из них каплями, как черные слезы, какие рисуют себе рокеры и металлисты. Бабах нервно сглотнул. Заметил кровавые отпечатки, ведущие от тела Кроу к мягко пульсирующему оранжевому свету в дальнем углу сарая. Казалось, этот свет идет из дыры в полу — открытой крышки подвального люка, за которой находилось какое-то другое помещение. Задняя дверь за люком была широко открыта. Задувал холодный воздух.

Из дыры не доносилось ни звука.

Осторожно двигаясь вдоль стены, Бабах прошел по следам к люку. Наклонившись, рассмотрел кровавые отпечатки. Пульс участился, когда он увидел знакомую зазубрину.

Такую же, как та, что Тана сфотографировала на месте гибели Аподаки и Санджита. Как та, что они видели в сарае Эллиота Новака.

Хизер?

Твою мать.

В мозгу роились мысли. Куски информации, как осколки разбитого зеркала, начали складываться воедино, и когда всплыла картинка, все обрело смысл — безумный, чудовищный смысл.