Софи Ханна - Тайна трех четвертей

– Да, Тимоти, прав. Твоя мать проявила небрежность, подумав, что достаточно сказать мне, будто старая машинка плохо работала. Она не подумала, что я проверю обе и замечу, что они выглядят одинаково, ведь на одной было множество царапин. Меня едва не обманули! И я спросил себя: «Быть может, старая машинка находится в отличном состоянии и в некоторых ситуациях работает хорошо, но в других просто отказывает?» Я задавал себе этот вопрос, когда появилась Аннабель Тредуэй и сказала: «Я вижу, вы начали изучение пишущих машинок. Линор дала мне строгие указания оставить вас в покое и не мешать вашей детективной работе».

Почему мадемуазель Аннабель, увидев две пишущие машинки и два листа бумаги, на каждом из которых были напечатаны слова, пришла к выводу, что я только начал эксперимент с машинками, а не завершил его? Я смог придумать только одну причину: она знала, что в доме их три — две новые, и одна старая, которую миссис Лавингтон спрятала.

– Вот почему миссис Лавингтон велела мисс Тредуэй вас не беспокоить, – заметил Юстас Кэмпбелл-Браун. – Если мисс Тредуэй знала, что в доме появились две новые машинки, она могла невольно выдать сестру.

– Exactement. И не забывайте: Линор Лавингтон не могла просить сестру солгать. Если бы она так поступила, у мадемуазель Аннабель сразу бы появились подозрения о том, кто написал четыре письма.

– И… – неуверенно начала Аннабель Тредуэй, – когда вы попросили меня внимательно посмотреть на листы бумаги и я не смогла увидеть никакой разницы…

– Вы были совершенно правы! И я сказал вам, – разве не так? – что заметил нечто важное? Речь шла именно об отсутствии разницы. Способность увидеть отсутствие какой-то детали часто оказывается весьма полезной. Я дождался, когда Линор Лавингтон спустится вниз, оставив свою спальню, и обыскал ее комнату. Как я и рассчитывал, мне удалось найти там старую пишущую машинку. Она находилась в сумке под кроватью. Быстрая проверка позволила установить, что именно у нее испорчена литера «е».

Тимоти бросил яростный взгляд на мать.

– Ты собиралась убить меня до того как я родился, – сказал он. – Ты изменяла отцу. Ты расправилась с Кингсбери и хотела, чтобы тетю Аннабель повесили, но мистер Пуаро тебя остановил. Ты чудовище.

– Ну хватит! – сказал Джон Мак-Кродден и повернулся к Пуаро. – Уж не знаю, в чем вы подозреваете Линор, но вы не может считать приемлемым, чтобы мальчик так обращался к матери в присутствии чужих людей!

– Я не подозреваю, мсье. Я знаю. Скажите мне – ведь вы знаете Линор Лавингтон, – что вы сделали, чтобы вызвать ее гнев?

Мак-Кродден заметно удивился.

– Вызвать гнев? Но как… откуда…

– Откуда я знаю? Очень просто, – продолжал Пуаро, который часто говорил так о вещах, казавшихся простыми ему одному. – Линор Лавингтон хотела, чтобы Аннабель Тредуэй повесили, но ей требовалось участвовать в этом. Она отправила письма с обвинениями в убийстве еще трем людям. Вы, мсье Мак-Кродден, один из них. Мадам Лавингтон понимала, что получить подобное письмо весьма неприятно, и потому выбрала трех человек, которые, по ее мнению, заслужили немного пострадать.

Нет, их не повесят за убийство – такую судьбу она готовила только своей сестре, но испытают тревогу и, возможно, страх, что их обвинят в преступлении, которого они не совершали. Вот почему я снова спрашиваю: что вы сделали, чтобы рассердить Ребекку Грейс, чье настоящее имя – Линор Лавингтон?

– Мы встретились на приморском курорте Уитби, – заговорил Джон Мак-Кродден, не спускавший глаз с Линор. – Ребек… Линор отдыхала там с мужем. Она… боюсь, эта история выглядит не лучшим образом. После того как мы познакомились, она оставила мужа и провела со мной три дня. Я не знаю, что она ему сказала, не могу вспомнить, ведь с тех пор прошло столько лет. Однако, мне кажется, выдумала какой-то предлог о том, что ей нужно срочно уехать. Ты помнишь это, Линор?

Она не ответила и некоторое время не выказывала эмоций, молча сидя и смотря прямо перед собой.

– А когда три дня подошли к концу, я не мог позволить ей уйти, – продолжил Джон Мак-Кродден. – Я умолял ее бросить мужа и жить со мной. Она сказала, что не может так поступить, но будет, когда у нее появится возможность, приезжать в Уитби, где мы сможем встречаться. Она хотела, чтобы наше любовное приключение продолжалось, а мне такая перспектива казалась невыносимой. Мысль о том, что она остается с мужчиной, которого не любит и не желает… Это было неправильно. И я не собирался делить ее с кем-то еще.