Софи Ханна - Тайна трех четвертей

– Но сейчас февраль, – гневно сказал Пуаро. – Поехать на английский курорт в феврале означает подвергнуть себя страданиям, разве не так?

«Какое унылое время ждет Кетчпула», – подумал Пуаро. Он должен немедленно вернуться в Лондон, чтобы обсудить с ним проблему Барнабаса Панди.

– Прошу меня простить, мистер Пуаро? Вы мистер Эркюль Пуаро? – прервал его размышления неуверенный голос.

Он обернулся и обнаружил хорошо одетого мужчину, который смотрел на него с сияющей улыбкой, словно испытывая невероятную радость.

– Эркюль Пуаро – c’est moi [15] Это я ( фр. ). , – подтвердил он.

Мужчина протянул руку.

– Ужасно рад знакомству, – сказал он. – У вас впечатляющая репутация. Трудно представить, как следует говорить с таким великим человеком. Меня зовут Доккерилл, Хьюго Доккерилл.

Фи с подозрением посмотрела на посетителя.

– В таком случае я вас оставлю, – сказала она. – И не забудьте, вы обещали мне помочь, – предупредила она Пуаро напоследок.

Он заверил ее, что не забудет, и пригласил улыбавшегося мужчину за свой столик.

Хью Доккерилл был почти совершенно лысым, хотя, на взгляд Пуаро, ему не было еще и пятидесяти.

– Я невероятно сожалею, что обратился к вам в такой манере, – заявил Доккерилл, в веселом голосе которого не чувствовалось ни капли раскаяния. – Ваш камердинер сказал, что я найду вас здесь. Он предложил мне встретиться с вами сегодня во второй половине дня, но я ответил, что хотел бы поскорее разобраться с одним недоразумением. А когда я объяснил, в чем дело, он решил, что вы захотите немедленно увидеть меня – и вот я здесь! – Он громко захохотал, словно рассказал чрезвычайно смешной анекдот.

– Недоразумение? – переспросил Пуаро.

Он предположил было, что речь пойдет о четвертом письме… но нет, как такое может быть? Неужели же существует человек, который будет сиять от радости при таких обстоятельствах?!

– Да. Я получил ваше письмо два дня назад и… ну я уверен, что это целиком и полностью моя вина, и мне бы совсем не хотелось, чтобы вы подумали, будто я вас критикую – нет, ни в коем случае, – продолжал щебетать Доккерилл. – На самом деле я всегда восхищался вашей работой, во всяком случае, тем, что слышал, но… ну, должно быть, я совершенно случайно сделал нечто, из-за чего у вас возникла ошибочная идея. И я приношу свои извинения. Иногда я действительно попадаю в неприятные ситуации. Вам достаточно спросить мою жену Джейн, она вам расскажет. Я планировал немедленно вас найти, как только получил ваше письмо, но я почти сразу его потерял…

– Мсье, – сурово сказал Пуаро. – О каком письме вы говорите?

– О том, в котором… речь идет о старом Барнабасе Панди, – сказал Доккерилл, улыбка которого засияла с новой силой, как только прозвучало имя. – При обычных обстоятельствах я бы не осмелился предположить, что поразительный Эркюль Пуаро может хоть в чем-то ошибаться, но в данном случае… боюсь, я совершенно ни при чем. Я подумал… ну если бы вы могли рассказать мне, что заставило вас подумать, будто я убийца, мы бы вдвоем сумели разобраться в этом недоразумении. Как я уже говорил, я уверен, моей вины тут нет.

– Вы говорите, что это не вы, мсье. О чем речь?

– О человеке, который убил Барнабаса Панди, – сказал Доккерилл.

Заявив о том, что неповинен в убийстве, Хьюго взял чистую вилку, лежавшую на противоположной стороне стола, и принялся поедать торт Фи Спринг. Или же кусок, испеченный Филиппой; Пуаро уже успел их перепутать.

– Вы не против? – спросил Доккерилл. – Будет жаль, если он пропадет. Только не говорите моей жене! Она постоянно жалуется, что я веду себя за столом как уличный мальчишка. Но мы, парни, покрепче женщин, и нам сложнее наполнить наши желудки, не так ли?

Пуаро, пораженный, что кто-то может найти привлекательным недоеденный кем-то кусок торта, издал вежливые, ничего не значащие звуки. Он позволил себе немного поразмышлять о сходстве и различии. Когда несколько человек совершают одинаковые поступки или говорят одни и те же вещи, эффект иногда получается противоположным тому, что можно было бы ожидать. Две женщины и двое мужчин пришли к нему с одинаковым сообщением: все они получили письмо, подписанное Эркюлем Пуаро, в котором их обвиняли в убийстве Барнабаса Панди. Вместо того чтобы обдумать сходство между четырьмя визитами, Пуаро обнаружил, что его заинтриговали различия. Теперь он твердо держался мнения: если ты хочешь выяснить, как характер одного человека отличается от другого, их следует поместить в аналогичные ситуации – и это станет самым эффективным методом.