Алексей Наст - Боец

Трясясь на ухабах, «копейка» промчалась по спящей улице. Вся пыль, скопившаяся в салоне за дни таксования, мгновенно поднялась под потолок. Боевое настроение, родившееся у Маши после ледяного умывания, померкло сразу после нескольких чихов. Впереди был скучный день на берегу таежного озера, среди мошки и комарья.

Павел молча управлял автомобилем. Маше тоже не хотелось ни о чем говорить, хотя в голове вертелось несколько вопросов. Если Прокопов имеет знак Поборника Зла, как Павел намерен с ним расправиться, ведь такую шишку надежно охраняют — это не кандидат в мэры, это действующий управленец и политик. А если Прокопов не имеет меток, что тогда?

Быстро миновав улицы, застроенные многоэтажными домами, «копейка» опять въехала в обширный район частных построек, скрытых от любопытных глаз высокими серыми заборами.

— Как все бедно здесь. Обратила внимание? — спросил вдруг Павел.

— Бедно? — не поняла Маша.

— Ни одного кирпичного забора, ни одного приличного особняка. Не дают людям развернуться…

— Да, странно. Город бедняков.

Павел всхохотнул:

— Нувориши брезгуют жить среди народа. Как в Средние века в Китае. Блистающий двор, огороженный стенами, и вокруг поселения бедноты…

Вскоре пошли вкрапления леса, наконец выложенная бетонными плитами дорога оборвалась, и дальше поехали по вязкому рыжему песку, в который вгрызались корнями бескрайние заросли сосняка. Потом лес неожиданно отступил, освобождая взорам обширные просеки, где высились богатые, трех- и четырехэтажные виллы местных богатеев и чиновников.

— Вот тебе и борьба с коррупцией. Куда проще? Всю эту шушеру скопом в вагоны — и на восток страны, на лесоповалы… — сказал Павел.

— Злой ты. Может, люди честно все заработали, — отозвалась Маша сзади.

— Ты сама веришь тому, что сказала?

Поселок смотрел фасадами на берег протяженного озера. Тут и там обнажался прекрасный песчаный пляж, местами прерываемый зарослями молодого березняка, дикой смородины и голубики.

«Копейка» рыгала раненым зверем, взрывая колесами песчаный, уходящий из-под колес проселок. Ехали мимо высокого деревянного забора, поверху обтянутого колючей проволокой, за которым заливисто лаяли волкодавы. На дорогу с забора через каждые двадцать метров глазели прожектора. Показался огромный, в четыре этажа, с резными под терем высокими крышами, выстроенный из красного кирпича особняк.

На дороге стояли два молодца в камуфляжной форме с помповыми ружьями и требовательно тормозили приближающуюся к ним машину.

— Что будем делать? — прошептала Маша, внезапно испугавшись.

— Спросим, что им нужно. Спрячь прицел, — велел Павел.

Маша убрала упакованный в чехол оптический прицел с сиденья и подсунула себе под ноги, укрыв его резиновым ковриком.

— А ну, выходи, мать вашу! — загремел бритый камуфляжник лет сорока, когда «копейка» покорно затихла перед его брюхом.

Павел вышел, и тут же его бесцеремонно развернули лицом к капоту, заставили упереться руками в машину, а ноги расставить шире плеч.

— И ты, сука! — рявкнул на Машу второй мужик.

Маша, замирая от страха, толкнула дверцу. Ее тут же ухватили за руку, буквально выдернули из салона, завернули лицом к дверцам.

— Ноги шире! — пнул ее по ногам мужик. — Куда едете? Кто такие? Бараны, здесь нельзя ездить! Знаки для кого ставят? В лес дорога в той стороне!

По телу Маши быстро проскользнули шершавые толстые лапищи, неожиданно нырнули между ног, и мужик, ухмыляясь, ухватил пятерней и больно сжал ее вагину.

— Ты! — дернулась Маша.

— Серьга, босс выезжает! — крикнул третий камуфляжник, показавшийся из-за дерева.

Он тоже был с помповым ружьем, но сжимал в руке переговорное устройство.

— Чистые эти? Гони их на хрен!

— Пошел, тварь! — Толстяк ударил Павла по затылку. — Турист хренов. Быстро отсюда! Разворот, и через полкилометра поворот влево. Поехали!

Павел прыгнул за руль, Маша — на заднее сиденье. «Копейка», взрывая песок, развернулась и поехала обратно.

Охранники, помахивая ружьями, пошли на свой пост. Толстый, почесывая выпирающий живот, хохоча, заявил:

— Повезло лохам. Если бы не босс, я бы тому козляре в табло зарядил. Да и курве в рот надавать не мешало бы. Для науки.

Маша, потрясенная происшествием, уловив громкую похвальбу охамевших от вседозволенности охранников чиновничьей резиденции, покрылась гусиной кожей. С утра могла вляпаться в ужасную историю. Фу… Вагина болела от щипка обыскивавшего ее мужика. Гад, врезала бы ему пинком по яйцам, да руки коротки.