Сэм Борн - Праведники

Он вдруг поймал себя на том, что вертит в руках бюстик Ленина, который уже был влажным от его ладоней и грозил в любую минуту выскользнуть и грохнуться на пол. Оказывается, он держал его в руках в продолжение всего разговора с Макдугалом. Превосходно! Хорошо же он смотрелся в самом деле!

Уилл поставил бюстик на стол, и взгляд его вновь упал на маленький ключ. После визита редактора было сущим безумием продолжать сидеть за столом Уолтона, но Уилла это уже не волновало. Ему нужно найти блокнот, и ради этого он готов был сейчас пойти на все.

Уилл огляделся по сторонам, но не удовлетворился этим, поднялся из-за стола и внимательно осмотрел весь зал. В дальнем конце горел свет. Там явно кто-то работал. Но этот кто-то был далеко. Макдугала меж тем и след простыл. Не теряя больше времени, Уилл вернулся за стол, вставил ключ в замочную скважину выдвижного ящика и повернул.

Выдвинув ящик, он устроил беглый осмотр его содержимого и уже через пару-тройку секунд увидел между бумагами краешек знакомого переплета… Вынув блокнот, он вгляделся в надпись, сделанную от руки на обложке: «Браунсвилл».

Ну вот… Выходит, Вудстайн не обманывала его насчет Уолтона. Терри действительно украл его блокнот. Но зачем?! Ведь заметка была уже опубликована. Неужели Терри надеялся выжать из этой темы что-то еще? Ради чего, спрашивается, он похитил чужую вещь?

Впрочем, Уилл тут же выбросил из головы эти мысли. У него сейчас забот было по горло и без Уолтона. Он решил списать пока все на клептоманию, а разобраться потом.

Аккуратно заперев ящик, Уилл спрятал ключ под бюстик вождя мирового пролетариата. Хотя мог этого и не делать. Ведь редактор его уже поймал за руку, а бояться Уолтона было просто стыдно. Да и потом… если у того хватило наглости украсть чужой блокнот, почему Уилл должен стесняться своих попыток вернуть его?

Вернувшись за свой стол, он начал торопливо листать страницы. Это был его фирменный метод поиска. Сначала беглый просмотр в надежде с ходу наткнуться на что-то выбивающееся из общего ряда. И лишь в случае неудачи — изучение каждого слова под лупой. Кто знает, вдруг Юзеф Ицхак имел в виду именно это, когда просил Уилла подумать о работе. Может, он каким-то образом сумел вписать в него что-то от себя и намекал Уиллу, что не худо бы это прочитать.

Уилл пролистал блокнот до конца дважды. Ничего, кроме его собственных стенографических каракулей. Ни одной посторонней запятой. Вокруг стояла такая тишина, что Уилл слышал биение собственного сердца.

Проглядывая записи в третий раз, он наконец наткнулся на чужой почерк, но безумная надежда, вспыхнув, тут же угасла — это был адрес Розы, той женщины, которая обнаружила труп Макрея, выведенный ее собственной рукой. Уилл вспомнил, что обещал ей прислать номер газеты со своей заметкой, в которой она упоминалась.

Откинувшись на спинку кресла, он на пару минут прикрыл глаза и попытался привести свои мысли в порядок. Рано отчаиваться. Пусть он не нашел записей от Ицхака, это не беда. Глупо было и рассчитывать, что все будет так просто. Теперь нужно успокоиться и вспомнить, ради чего он вообще сюда пришел. Открыв глаза, Уилл раскрыл одну из последних страниц, и взгляд его упал на слова, сказанные Летишей, которая едва не начала торговать своим телом в отчаянных попытках вызволить мужа из тюрьмы: «Погибший был сутенером и содержателем борделя, он зарабатывал грязные деньги. И все же он был праведником. Самым настоящим. О таких только в книжках пишут».

Вот она, эта фраза…

Уилл мысленно перенесся в совершенно другое место и вспомнил свой телефонный разговор с Женевьевой Хантли, рассказавшей ему о добровольной жертве, на которую пошел Пэт Бакстер. «Мы обсуждали это происшествие с коллегами и вспоминали мистера Бакстера. И в очередной раз пришли к выводу: то, что он сделал для той девушки… то, что он собирался сделать с собой после смерти… это был поступок праведника».

Так-так, уже тепло…

Уилл припомнил, что, когда писал заметку про Бакстера, его так и подмывало вновь указать на то, что речь шла о «праведнике». Но тогда он удержался. Никто бы не поверил, что о Бакстере действительно так отзывались. Коллеги решили бы, что он просто хочет украсить свой материал беллетристическими изысками.

А ведь если разобраться… Между историями Макрея и Бакстера не было абсолютно ничего общего. Ничего, кроме его подписи под обеими статьями. Макрей и Бакстер жили в разных уголках страны, и гибель одного никак не была связана с гибелью другого. Одно дело, когда полиция ищет очередного маньяка. Об этом пишут все газеты, высокие полицейские чины выступают по национальному телевидению, по всем штатам рассылаются ориентировки… Тогда да, одно убийство еще как-то можно привязать к другому, совершенному в другом месте. Но здесь был явно не тот случай.