Сэм Борн - Праведники

В следующее мгновение мир для Уилла померк.

Понедельник, 17:46, Манхэттен

Уилл очнулся и понял, что его со всех сторон окружает тьма, Он попытался коснуться рукой глаз, но у него ничего не вышло. Зато плечо пронзила острая боль. Его руки были связаны за спиной. Он не мог пошевелиться: казалось, словно с него с живого содрали кожу.

Что-то давило на глаза, и Уилл наконец понял, что это повязка, стянутая жестким узлом на затылке. Он попытался шевельнуть языком, но рот был заткнут чем-то — то ли валиком, то ли тряпкой. Уилл поперхнулся и стал надсадно, беззвучно кашлять.

— Освободи ему рот, — послышался властный голос.

Кляп был немедленно убран, и Уилл, откашлявшись, прохрипел:

— Где я?

— Увидишь.

— Где я, черт возьми?

— Не поминай черта, Уилл Монро. Я сказал — ты все увидишь. Поднимите его.

Уилла грубо потянули вверх.

— Что вы хотите со мной сделать?

— Ты пришел сюда за интервью для «Гардиан»? А может быть, для «Нью-Йорк таймс»? Впрочем, не важно. Ты его получишь.

Его толкнули в спину. Он сделал несколько неуверенных шагов вперед. Потом его заставили повернуть направо. Он почуял под ногами что-то мягкое — ковер. Где он? По-прежнему в Центре Джевитса или уже в другом месте? Как долго его били? Все тело, каждый мускул ныли так, словно Уилла пропустили сквозь каменные жернова, Сколько времени он пролежал без чувств? Сейчас уже ночь? Может, Йом Кипур уже завершился? Может, он уже опоздал?

— Он здесь, сэр.

— Благодарю вас, джентльмены. Развяжите его.

Уиллу освободили руки и сдернули повязку, закрывавшую глаза. Первым делом он посмотрел на часы. Слава Богу, время еще не вышло…

— Оставьте нас, джентльмены.

Прямо напротив него за невысоким пустым столом сидел мужчина, которого он перед этим видел в часовне. У него было бледное лицо, глаза смотрели строго и назидательно. Он здорово походил на университетского священника из Оксфорда.

— Вы и есть Апостол? — спросил Уилл и поморщился. Двигать нижней челюстью было больно.

— Я полагал, что болеутоляющее уже подействовало. Мы нанесли вам раны, но мы же и позаботились о них.

Уилл только сейчас понял, что его руки, ноги и даже грудь были смазаны какой-то то ли мазью, то ли кремом и перевязаны, а под глазом красовалась полоска пластыря.

— Приношу вам свои извинения за то, что пришлось обойтись с вами столь сурово. Впрочем, как известно, блаженны страждущие и их будет царство небесное. Не так ли?

— Вы не ответили на мой вопрос.

Мужчина улыбнулся одними губами.

— Нет, разумеется, я не Апостол. Я лишь служу ему.

— Я хочу с ним поговорить.

— А с чего вдруг мне вам в этом помогать?

— Я знаю, что вы, он и все ваши люди затеяли. И я собираюсь рассказать об этом в полиции.

— Забегая вперед, сразу скажу: вам не удастся поговорить с ним. Он не принимает… — мужчина на секунду задумался, подбирая нужное слово, — кого попало.

Глаза Уилла полыхнули гневом.

— Что ж, очень хорошо. В таком случае я, пожалуй, не буду дальше откладывать свой визит в полицию.

— И что же такого вы там скажете, мистер Монро?

Уилл сделал шаг вперед, переждал болевой спазм и сказал:

— Я расскажу все! Про хасидов и про вас. Расскажу легенду о тридцати шести праведниках, благодаря которым все мы продолжаем жить на этом свете. Я расскажу о том, что праведники эти в последние дни стали вдруг загадочным образом погибать. Один за другим. Кого-то убили в Монтане, как минимум двоих в Нью-Йорке, еще одного в Лондоне… И так по всему свету. И еще я скажу полиции, что у меня есть серьезные подозрения относительно личности тех, кто стоит за этими убийствами!

— Серьезные подозрения, не подкрепленные фактами, не являются сильным аргументом, мистер Монро. Особенно если их озвучивает человек, который сам едва-едва сумел выбраться из тюремной камеры.

«Черт, откуда он узнал?!»

Уиллу вдруг вспомнилась девушка-дежурная с распятием на шее. Не исключено, что их люди есть повсюду… И в любом случае этот негодяй был прав. У Уилла на руках нет веских улик против Апостола и всей этой организации.

Набычившись, он опустил взгляд.

— Но допустим, ваши подозрения имеют под собой основания. Я рассуждаю чисто гипотетически, конечно. — Мужчина смотрел на Уилла чуть ли не с насмешкой, небрежно покручивая в пальцах тонкую авторучку. — Допустим, кем-то действительно предпринимаются некие действия в отношении… праведников. Предположим даже, что кто-то и в самом деле снаряжает их в последний путь. И пусть даже за всем этим стоит некая религиозная организация. Но у меня есть, выражаясь вашим языком, серьезные подозрения, что вы не решитесь ставить палки в колеса этой организации, мистер Монро. И более того, сочтете это для себя кощунством. Посмотрите внимательно на себя, на свои раны… Разве это не знак?