Сэм Борн - Праведники

Для начала он построил несколько убогих палаток рядом со своей, сшив куски грубой ткани стареньким «Зингером». Он отыскал несколько топоров и раздал их людям, чтобы те добыли топливо для костров. Те поначалу сопротивлялись. Пример показал Абдул, у которого руки обгорели почти до костей. Он почти не мог держать топор, но взял его. И тогда за ним последовали остальные.

А как только загорелся первый костер, к нему, как мотыльки на пламя свечи, потянулись другие. Теперь это был настоящий городок с населением в несколько тысяч человек. Взрослые составляли незначительную его часть, но все они раньше кормились от земли и умели добывать пищу даже в пустыне. Правда, еды было мало. Ее хронически не хватало. Каждую ночь здесь кто-то умирал от истощения. Многие умирали от всевозможных болячек, которые всегда сопровождают любую войну, как армия маркитантов.

Мохаммед прекрасно знал, что могло бы стать для всех этих людей спасением. Помощь извне. Забываясь по ночам коротким тревожным сном, он грезил об этой помощи. Вот из-за далекого холма донесется ровный гул, потом брызнет луч света, и в лагерь въедет колонна грузовиков, в которых будет все, о чем только может мечтать человек: консервы, ящики с медикаментами, домашняя утварь, новые просторные палатки…

И он увидел свет. Два тонких желтых лучика, пробившихся сквозь сгущавшиеся сумерки. Огни фар явно приближались, подрагивая в волнах горячего воздуха. Мохаммед долгое время не мог поверить своим глазам, а когда наконец очнулся, побежал в сторону этих огней, отчаянно размахивая руками и крича:

— Мы здесь! Мы здесь!..

Грузовик оказался всего один, и в нем Мохаммед обнаружил лишь двоих. Один говорил по-английски, а другой тут же переводил сказанное.

— Мы прибыли сюда по воле Господа нашего Иисуса Христа.

— Добро пожаловать! — тут же отозвался Мохаммед, заискивающе улыбаясь. — Мы так ждали, так ждали хоть кого-нибудь!

— Мы привезли продукты и лекарства. Могут ваши люди помочь нам разгрузить ящики?

— О, конечно! Я сейчас, сейчас!

Вокруг машины уже образовалась довольно плотная толпа любопытствующих. Мохаммед тут же вызвал двух крепких юношей и отправил их в кузов, а рядом поставил двоих взрослых для охраны. Еще не хватало, чтобы из-за еды началась массовая драка…

— Нам необходимо поговорить, — проговорил высокий незнакомец на чужом языке.

Мохаммед пригласил обоих в свою скромную палатку. Высокий незнакомец нес в руках плоский черный портфель.

— Я долго искал вас и не сразу нашел. Вы здесь всем распоряжаетесь, я прав? Это вы основали этот лагерь?

— Да, — кротко ответил Мохаммед, не зная, на кого ему смотреть — на высокого незнакомца или переводчика.

— И вам никто не платит за то, что вы здесь делаете? Вы работаете на себя самого или на кого-то? Может быть, вы делаете все это исключительно ради людей, которые нуждаются в помощи?

— Я… Да, но это не имеет значения, — растерялся Мохаммед. — Не во мне дело! Дело в том, что у нас всего не хватает. Еды и лекарств особенно.

Высокий незнакомец улыбнулся при первых же словах Мохаммеда.

— Очень хорошо, — почему-то вдруг сказал он.

— Здесь каждый день и каждую ночь умирают люди. Дети. Я не могу передать, как мы благодарны вам за помощь. Я ведь уже почти отчаялся ждать…

Тот снова улыбнулся:

— Мы поможем вам и всем этим людям. Скажу больше! Мы даруем им то, чего не мог до сих пор даровать никто. Человечество столетиями ждало этого, и всегда напрасно. Но теперь время пришло.

С этими словами он раскрыл свой портфель, щелкнув двумя одинаковыми замками-застежками.

— Для меня большая честь увидеться с вами, господин Мохаммед Омар. Сам факт нашей встречи красноречиво свидетельствует о том, что праведники и в самом деле живут среди нас.

Он достал из портфеля шприц.

— Спасибо… но я… не понимаю…

— Я сделаю вам укол. Боли не будет. Вы не должны страдать. Это было бы несправедливо.

Переводчик неожиданно бросился на Мохаммеда, сбил его с ног на земляной пол и навалился сверху, схватив за руки. Тот попытался вырваться, но он был истощен и слаб и у него не было никаких шансов. Высокий незнакомец замер над ним со шприцем в руках. Он нараспев говорил что-то на своем языке, а переводчик горячо шептал в ухо оцепеневшему Мохаммеду:

— Ибо возлюбит Он праведных и не оставит в молитвах своих тех, него уповает на Него. Им будет дарована жизнь, а семя нечестивое обречено на погибель…

Мохаммед предпринял последнюю попытку вырваться. Переводчик боролся сними одновременно продолжал нашептывать: