Сэм Борн - Праведники

— О чем ты?

— Есть у евреев одно древнее предание, в котором говорится о людях, олицетворяющих собой идею праведничества и благочестия. И вот эти люди…

— Уилл, ради всего святого! — вскричал отец. — Ты в своем уме? Какое благочестие? Опомнись! Час назад полиция готова была предъявить тебе официальное обвинение в убийстве! Ты хоть понимаешь, что это значит?

— Да, папа, можешь мне поверить. Я отлично понимаю, что сижу по уши в дерьме. И увяз в нем гораздо сильнее, чем ты думаешь. Но пожалуйста, мы договорились, что ты сначала меня выслушаешь! Хасиды, которые похитили и держат у себя Бет, утверждают, что кто-то — а я очень сильно подозреваю, что они сами, — задался целью истребить всех этих праведников. Не в Нью-Йорке. Точнее, не только в Нью-Йорке, а по всему миру. И сегодня я волею случая стал свидетелем одного из убийств. Если хасиды не врут, значит, убитый принадлежал к числу тех самых праведников. А теперь давай посмотрим…

Он включил карманный компьютер, вышел на главную страницу «Гугл» и набрал в поисковой строке: «Битенски, Нижний Ист-Сайд».

Компьютер выдал несколько ссылок на сайты, где упоминалось заданное сочетание слов. Их было немного. Уилл тут же выбрал ссылку на официальный сервер «Даунтаун экспресс», одной из газетенок Нижнего Манхэттена. На экране появилась заметка примерно двухгодичной давности. Уилл предложил отцу ознакомиться с ней.

«Жителям одного из домов по Грин-стрит не удалось по-человечески выспаться в минувший вторник из-за того, что их пришлось спешно эвакуировать после поступившего в управление пожарной охраны сообщения о возгорании их дома.

Сообщение было получено за десять минут до наступления полуночи, а уже спустя четверть часа все жильцы собрались в прилегающем к дому сквере. Две бригады пожарной охраны справились со своей работой в рекордные сроки, но ночь была уже безнадежно испорчена.

Больно было смотреть на детей и стариков, мерзших на улице в одних пижамах и домашних халатах. На их фоне резко выделялась довольно многочисленная группа тепло одетых людей, которых, как оказалось, пожар застал в то самое время, когда они праздновали наступление еврейской Пасхи.

Все они оказались гостями Иуды Битенски, одного из последних евреев в Нижнем Ист-Сайде, который когда-то был центром крупной еврейской общины. Как удалось выяснить вашему корреспонденту, мистер Битенски, который работает дворником при местной синагоге, ежегодно устраивает на еврейскую Пасху праздничный ужин, приглашая в свою скромную квартиру всех, у кого нет возможности самим отметить праздник.

— Это у нас уже традиция, — говорит шестидесятишестилетний Ирвинг Танненбаум, бездомный. — Он кормит нас на Пасху каждый год в течение многих лет. В основном стариков и тех, у кого нет крыши над головой и средств к существованию. Нас осталось мало, но мы ведь еще живы и нам по-прежнему хочется обыкновенного человеческого тепла и участия.

— Это единственный нормальный ужин в году, который посылает мне Всевышний, — добавляет пятидесятилетний Ривви Голд, бездомный. — Это единственный вечер в году, когда я вновь чувствую себя человеком.

Всего в тот вечер мистер Битенски накормил двадцать шесть гостей, среди которых были три инвалида. Вашему корреспонденту так и не удалось взять полноценное интервью у гостеприимного хозяина. На вопрос о том, как ему удается при его скромном материальном положении устраивать праздники для такого количества людей, он ответил:

— Я и сам не знаю. Господь помогает».

Понедельник, 14:25, Бруклин

Уилл сидел на подоконнике, время от времени приоткрывая штору и выглядывая на улицу. Он прекрасно знал, что ведет себя по меньшей мере глупо. Если кто-то за ними и следил, его сгорбленный силуэт в окне был настоящим подарком для шпиона. Нервничая и терзаясь нетерпением, он настолько часто поднимал и опускал край шторы, что со стороны могло показаться, будто он подает кому-то тайные знаки.

Он попрощался с отцом через двадцать минут после того, как они встретились. Отец дочитал репортаж в «Даунтаун экспресс» до конца, после чего поднял на сына какой-то странный, пустой взгляд. Словно не мог взять в толк, с чего вдруг Уилл придает такое значение пустяковой и, прямо скажем, не очень талантливой зарисовке из городской жизни, опубликованной в не очень известной газетенке.

— Все понятно… — вяло пробормотал он, словно хотел тем самым сказать: «Неужели тебе больше нечем заняться сейчас, кроме как тратить время на всякую ерунду?» — Поедем-ка лучше домой. Я тебя отвезу. Горячий душ, пара сандвичей и хороший сон — вот что тебе сейчас не помешает. Я попрошу Линду, она за тобой присмотрит. У меня важные дела, но к вечеру я смогу составить тебе компанию. Мы посидим, поговорим спокойно и, уверен, что-нибудь придумаем. Придумаем, как нам вернуть Бет.