Сэм Борн - Праведники

Рабби Фрейлих спокойно слушал, не делая попыток прервать Тишу.

— Погибают лучшие из нас. Сначала Говард Макрей из Браунсвилла, потом Пэт Бакстер из Монтаны, затем Самак Сангсук из Бангкока и, наконец, этот британский министр… Кертис. Кто-то ведет охоту на праведников, не так ли, рабби? Кто-то убивает цадиков…

— Боюсь, что так, Това Шайя. Боюсь, что так.

Уилл не ожидал от него такого ответа. Откровенно говоря, он думал, что рабби начнет юлить и выкручиваться, одновременно пытаясь вытянуть из него и Тиши все, что им известно. А он…

Его вдруг поразила страшная мысль. А что, если рабби понял, что Уилл и Тиша действительно раскрыли заговор, и теперь ему ничего другого не остается, кроме как заставить их замолчать? Навечно… Дьявол, они сами позволили заманить себя в эту ловушку! Ему даже не потребовалось призывать на помощь человека в бейсболке, убившего Каху Каладзе. Уилл и Тиша сами сделали за него всю работу! Господи, ну почему, почему они такие наивные? Неужели им трудно было подумать об этом заранее?..

— Это заговор… — проговорил рабби, и Уилл невольно вздрогнул. — Заговор с целью устранения тридцати шести избранных. Отчего-то он начал осуществляться именно в эти дни, в декаду Покаяния — самое священное время в году. Первые убийства были совершены во время рош хашана, и воистину это было только начало. Те, кто стоит за этими преступлениями, решили, что именно в эти дни место убитого праведника не сразу займет новорожденный. Может быть, им удалось отыскать что-то такое в наших священных книгах. Я не знаю. Возможно, действительно есть некий период безвременья, между Новым годом, когда имена всех людей заносятся в Книгу жизни, и Днем всепрощения, когда эти записи приобретают законченный вид. Возможно, в декаду Покаяния мир наиболее уязвим. Кто бы ни стоял за этими убийствами, но они все точно рассчитали и хотят закончить свое черное дело до захода солнца завтрашнего дня, когда завершится Йом Кипур. — Он как-то очень пристально посмотрел на Тишу. — Честно говоря, не думал, что тебе удастся во всем этом разобраться, Това Шайя. Впрочем, ты всегда была одаренной девочкой. А вы… — он повернулся к Уиллу. — Я отдаю должное вашей настойчивости и упорству.

«Пошел ты…» — подумал Уилл.

— Мы сами разобрались во всем только несколько дней назад. С тех пор я молюсь за этот мир, и сердце мое замирает от ужаса при мысли о том, что с ним может случиться. Кто-то посмеется над нами, сказав, что мы испугались сказок. Но сказки, которые восходят к временам Авраама, нашего прародителя, перестают быть просто сказками. Сказки, насчитывающие тысячи лет, заслуживают того, чтобы к ним относились серьезно. Те, кто убивает праведников, хотят проверить: сбудется ли древнее пророчество? Если нет, все мы вздохнем с облегчением. А если сбудется?

Рабби нервно барабанил костяшками пальцев по столу.

«В тебе умер настоящий актер…»

— Вот вы все говорите «те, кто», — проговорил Уилл, хмуро глядя в лицо рыжебородого Фрейлиха. — А почему бы вам не набраться смелости и хоть раз не сказать «я»?

— Не понимаю…

— Прекрасно понимаете, рабби Фрейлих! Отличнейшим образом понимаете! Кого нам подозревать в совершении этих убийств, в реализации этого заговора? Посоветуйте! Мне вот кажется, что наилучшими кандидатами на эту роль будете вы сами и ваши последователи! — Уилл понял, что употребил не то слово. Фрейлих не был великим ребе, и у него не могло быть последователей. Он решил тут же поправиться: — Точнее, ваши подручные! Ведь вы сами фактически признались в причастности к убийству Самака Сангсука. — Под левым глазом рабби дрогнула жилка. — И мне известно, что вы удерживаете у себя мою жену. Правда, я так и не могу пока понять, какое она имеет ко всему этому отношение. Может быть, мне наконец кто-нибудь это объяснит? — Уилл повысил голос, уже не в силах сдерживаться. — Поставьте себя на мое место. Единственный человек, который, по моему мнению, способен затеять и претворить в жизнь весь этот заговор, — это вы, уважаемый рабби! Вы!

— Да, пожалуй… Со стороны действительно так может показаться..

— Вот видите. Вы уже успели сегодня пообщаться с полицией? Думаю, эти ребята согласятся с моей версией происходящего, как только узнают то, что знаю я. А? Мне даже не придется говорить им про мистера Каладзе — дворника в доме Тиши, который помог нам и которого убил тот человек в бейсболке, которого вы к нам подослали!

— Прошу прощения, но я не понимаю, о чем вы говорите.