Сэм Борн - Праведники

— Какие-нибудь новости?

— Мы получили очередное сообщение. Оно отсылает нас к Публичной библиотеке.

— Может, тебе там назначили встречу? Будь осторожен, Уильям.

— Не уверен, что речь идет о встрече. Пока нам сообщили только адрес. Угол Сорок второй улицы и Пятой авеню. Это все.

— Готов подбросить вас до станции. Не благодари.

Едва он произнес эти слова, как телефон Уилла вновь ожил.

«DARE ТО BE A DANIEL» («Стань Даниилом»).

Уилл молча показал сообщение отцу, потом Тише.

— Мне кажется, я понимаю, о чем идет речь, — вдруг сказал отец. — Что сделал библейский Даниил?

— Вошел в пещеру ко львам.

— Правильно. А что мы обнаружим при входе в нью-йоркскую Публичную библиотеку?

— Точно! Два каменных льва… Но что нам предлагается с ними сделать?

— Все гораздо проще! Он всего лишь хочет, чтобы мы сходили в библиотеку, — нетерпеливо бросила Тиша. — В первом сообщении сообщил адрес, во втором уточнил, куда именно нужно войти.

Телефон вновь завибрировал: «У вас 1 новое сообщение».

Уилл торопливыми нажатиями кнопок вызвал на экран текст. Отец и Тиша смотрели ему через плечо.

«THE FRUIT WILL BE DISCOVERED IN THE ORCHARD OF POMEGRANATES» («Фрукт будет найден в гранатовом саду»).

— Если это новое уточнение, то я должен сказать, что этот тип очень любезен… — желчно пробормотал Уилл. — Черт, едва в конце туннеля забрезжил свет, как мы вновь оказались в тупике!

— Погоди, погоди… Это что-то означает… Всего лишь шифр, который надо разгадать. Нас ли этим испугать?

— Я слушаю твою версию, Тиша.

— Поехали, иначе опоздаете на утренний поезд, — предложил Монро-старший.

В дороге Тиша молчала, преувеличенно сосредоточенно выводя в блокноте какие-то каракули. Уилл не спускал с нее напряженного взгляда. Исписав один листок, Тиша вырвала его, скомкала и отдала Уиллу, а сама принялась за новый. Уилл недовольно сопел.

Время от времени Тиша поднимала на него глаза, и они вновь возвращались к разговору, который вели с короткими перерывами вот уже почти двое суток. О том, что случилось с Уиллом в пятницу. По каким улицам в Краун-Хайтсе он ходил, что видел, с кем говорил. Уилл терпеливо повторял все снова и снова, Тиша задумчиво кивала и вновь опускала суровый взгляд в блокнот.

Озарение пришло, когда они проехали Флэтбуш-авеню и Форрест-Хиллз.

— Ну, как я и говорила, все довольно просто. Это шарада, какие часто публикуют газеты у тебя на родине. — Уилл живо припомнил далекие воскресные вечера, проведенные в постели с Тишей, когда она в перерывах между сексом с увлечением читала английскую прессу. — Меня натолкнули на это слова «будет найден». Так принято говорить в шарадах: «А следующая подсказка будет найдена в холодной реке». Имеется в виду, что нужная нам вещь отыщется в «гранатовом саду», но не в прямом смысле, а в переносном.

— Так, и что?

— Тебе известно, что такое «Pardes Rimonim»?

— Впервые слышу это идиотское словосочетание.

Тиша хмыкнула.

— Это «гранатовый сад» на иврите.

— И что это нам дает?

— Давай сходим в библиотеку и узнаем.

Воскресенье, 14:23, Манхэттен

Каменные львы равнодушно взирали на толпы людей, жаждущих просвещения и переступавших порог библиотеки в этот воскресный день. Они просто выполняли привычную работу — сторожили вход в хранилище мудрости и знаний.

Уилл любил здесь бывать, его всегда неосознанно тянуло сюда, особенно в первые годы работы в Нью-Йорке. И лишь позже он сумел разобраться, в чем была причина. Живи в Англии, он считал себя молодым человеком весьма прогрессивных взглядов. Однако, оказавшись по другую сторону океана, в железных челюстях Манхэттена, внезапно обнаружил, что не может жить без старой архитектуры. Его мучила отчаянная ностальгия по атмосфере, которая окружала его с детства. В Англии даже самая неприметная деревушка может похвастаться церковью, построенной восемь — десять веков назад. Здесь же не было зданий даже вполовину моложе. Уилл первое время чувствовал себя в Нью-Йорке человеком, потерпевшим кораблекрушение и выброшенным волной на берег необитаемого острова.

Ему еще крупно повезло, что он оказался именно в Нью-Йорке. Здесь, как и в Бостоне и Филадельфии, все же сохранилось нечто не принадлежавшее двадцатому веку. И здание Публичной библиотеки было одним из этих редких островков старины. Оно смотрелось здесь настолько неуместно, что, казалось, какой-то неведомый джинн из восточной сказки из прихоти перенес его сюда из Лондона или Оксфорда.