Павел Астахов - Красотка

– Похоже, уже все сказано, предъявлено, выложено на стол, – с горечью говорит Лариса Айвай. – Нам остается ждать решения суда и надеяться, что в процессе долгих прений не позабылась суть.

Я внимательно слушаю.

– А суть в том…

Адвокат повышает голос, и он звенит благородным негодованием.

– …что красота спасет мир. И право женщины хранить и беречь эту красоту должно быть свято. Нельзя порицать ее за стремление оставаться красивой как можно дольше. И нельзя паразитировать на этом естественном порыве, преследуя свои корыстные цели! Но посмотрите, что происходит!

Лариса Айвай протягивает руку, чтобы поддержать покачнувшуюся Элеонору Константиновну.

– Два гиганта, два монстра сошлись в рукопашной, пустили в ход большие деньги и связи, сразились на глазах толпы, выясняя, кто круче… И дезертировали! Оставив на поле боя маленького слабого человека, которого фактически использовали втемную. И именно этот маленький слабый человек, если суд примет решение не в его пользу, заплатит за все и своей репутацией, и даже деньгами – напомню, речь идет о взыскании с моей подзащитной очень крупной для нее суммы.

– Вот так и будь честной, прямой и искренной! – громко сокрушается Антонина Ломакина. – Ага, высказывай свое мнение, режь правду-матку, с тебя за это шкуру и спустят!

– Элеонора Сушкина была неправа, – продолжает Лариса Айвай, грустно улыбнувшись своей доверительнице. – Искренность этому миру не нужна, а простодушие наказуемо: наивно было думать, что ее не используют. Что ж, если иск клиники «Эстет Идеаль» к Элеоноре Сушкиной будет удовлетворен в полном объеме, это будет значить, что мир ничуть не изменился. Сильные по-прежнему ломают слабых, помощи просить не у кого, судьба одиночки – быть втоптанным в грязь.

Она поворачивается, чтобы обнять тихо всхлипывающую Элеонору Константиновну, и они вместе, не размыкая объятий, садятся.

– И я с вами, я тоже с вами, бабоньки! – танком прет вперед Антонина Ломакина. – Будем с вами, как три мушкетерши!

В зале раздаются смешки, но они незлобливые, и во взглядах присутствующих угадывается сочувствие к неразумной, но милой и безвредной актрисе.

– У вас все? – спрашиваю я у адвоката и перевожу вопросительный взгляд на Говорова и представителя истца – клиники «Эстет Идеаль» Андрея Макарова. Ему пришлось сегодня трудиться меньше всех. Хотя надо отдать должное его профессионализму – вся работа была проделана заранее. Мысленно снимаю шляпку…

– Мне даже неловко, – извиняющеся улыбается он. – Но я должен представить еще одну запись.

Мне так и хочется спросить: может, не надо? Может, хватит уже? Мне жалко глупую Сушкину и эту отважную тетку-адвоката. Мне даже шумная грубиянка Ломакина, бесстрашно вставшая за оставшихся в меньшинстве своих, сейчас гораздо симпатичнее, чем Никита Говоров – сильный мужик, который безжалостно гнет свою линию.

Но я тоже должна, поэтому разрешаю воспроизвести еще одну запись.

…Общаются двое – мужчина и женщина. Это фрагмент разговора, не с самого его начала, поэтому понять, кто беседует, удается не сразу. Но голоса узнаваемые, особенно женский. Мы слышали его буквально только что!

– Итак, давайте финализируем наши договоренности, – твердо говорит Лариса Айвай. – Ваша клиника нанимает меня, адвоката Айвай Ларису Викторовну, для подготовки и сопровождения процесса по иску клиники «Эстет Идеаль» к гражданке Сушкиной Элеоноре Константиновне. Я со своей стороны обеспечиваю необходимую свидетельскую базу, документы, экспертизы – все, что понадобится, а вы платите мне гонорар в сумме один миллион рублей.

Адвокатесса говорит так четко, словно знает о том, что разговор записывается, и специально наговаривает текст на диктофон, не имея возможности зафиксировать договоренности на бумаге. Краем глаза я вижу, что реальная Лариса Айвай недоверчиво смотрит на свой мобильный. Кажется, я угадала: она тоже записывала этот разговор, и теперь не понимает, каким образом запись попала к противной стороне.

– Я должен уточнить, – вступает в разговор… Владлен Сергеевич Потапов! – Поскольку официального договора у нас с вами не будет, перечислить вам названную сумму мы не сможем. Часть ее – скажем, сто тысяч, вы получите по договору с Сушкиной, по документам вашим нанимателем будет именно она. Остальные семьсот тысяч – наличными в конверте. Устраивает?

– Семьсот и сто – это восемьсот тысяч, мы договаривались на миллион, – напоминает Айвай.