Павел Астахов - Красотка

– Сейчас – это как скоро? – настойчиво уточняет Трубач.

Он так явно обеспокоен, словно у нас тут не судебный, а родильный зал, а книга жалоб и предложений – королева на сносях. И от того, насколько мы все будем оперативны, зависит рождение наследника престола.

– С учетом пробок – минут через сорок пять, – взглянув на часы, отвечает юрист.

И не удерживается от шпильки:

– Хотя, если у адвокатов ответчицы есть возможность использовать для доставки санитарный вертолет…

Видимо, не у меня одной срочный запрос документа проассоциировался с вызовом неотложки.

В зале хихикают, но Максим Акела Трубач по-прежнему показательно озабочен. Виртуозно играя голосом, он обращается ко мне с просьбой принять меры к тому, чтобы суду была предоставлена актуальная книга жалоб и предложений с записями по сегодняшний день включительно.

– Я, разумеется, далек от мысли, что в клинике «Эстет Идеаль» эту книгу могут подменить, – говорит он таким тоном, что всем становится понятно: именно этого он чрезвычайно трагично боится. – Однако я допускаю возможность случайной ошибки, от коей и предупреждаю…

Далее следует напоминание о том, как именно следует произвести изъятие книги жалоб, чтобы она приобрела статус заверенного доказательства, и сообщается, что нотариус и представитель ответчика уже ожидают в холле клиники «Эстет Идеаль». И хорошо бы, представитель районной прокуратуры, который участвует в заседании, помог обеспечить законность и объективность…

Теперь выход прокурора Никиты Говорова! И он величаво переглядывается с присутствующим тут же представителем истца, делает телефонный звонок и кивает.

– Изымайте, – говорит Трубачу Говоров. – Не возражаю.

Тот, видимо, передает команду дальше телепатически, так как никакими средствами связи не пользуется.

Затребованную книгу жалоб, уже в статусе нотариально заверенного документа, привозят через полчаса. Судя по тому, что у курьера под мышкой мотоциклетный шлем, к доставке привлекли гонщика.

– Очень оперативно, – отмечаю я, с интересом ожидая продолжения.

Им становится миниатюра «Пророк и божественные скрижали».

Максим Трубач благоговейно принимает книгу откровений пациентов клиники. Почтительно и бережно открывает ее, вглядывается в написанное на одной странице, потом на другой, на третьей… Поднимает глаза, потрясенно оглядывает зал и улыбается печально и мудро: «Я знал, – читается на его скорбном лике. – Я не ошибся!»

– И что же там? – не выдерживаю я.

– Отзывы прооперированных пациентов клиники, – со вздохом отвечает адвокат. – С вашего разрешения, я зачитаю…

И он читает, но не все подряд, а быстро перелистывая ненужные ему страницы, словно уже знает, где помещаются тексты, достойные того, чтобы их озвучили. Наверное, тот представитель Сушкиной, который дожидался в клинике команды на изъятие документа, заранее ознакомился с текстами и снабдил адвоката подробными инструкциями.

– Ваша книга находится в доступном месте? – спрашиваю я у представителя клиники «Эстет Идеаль».

– Разумеется, как положено по закону, – отвечает Макаров с некоторым недоумением. – Уголок потребителя расположен в холле, книга жалоб и предложений помещается в кармашке на стенде…

– А ручка? – перебиваю я.

– Конечно, там всегда есть и ручка! Вы же не думаете, что мы стали бы препятствовать пациентам делать записи в книге жалоб, пряча от них ручку?!

– Ни в коем случае. – Я прошу передать мне упомянутую книгу и читаю самую свежую запись.

А она ругательная! Так-так-так…

Некая Анна Ивановна Першина крайне недовольна работой косметолога, проводившего сеанс мезотерапии. Крупными буквами, размер которых выражает степень ее негодования, Анна Ивановна написала, что специалист был грубым, уколы болезненными, а препарат сомнительным – початый флакон доктор извлек из кармана. Наверняка это был фальсификат подпольного производства.

Я читаю написанное Першиной вслух.

– Этого просто не может быть! – не выдерживает представитель клиники юрист Макаров. – Мы применяем только качественные сертифицированные препараты и строжайшим образом контролируем их использование!

– Скажите еще, что эта Анна Ивановна Першина не является вашей пациенткой! Может, она просто с улицы зашла и сделала запись в книге жалоб? – Толстяк Егор Врунов недоверчиво фыркает – громко, как кит.

– Этого тоже никак не может быть, – теряется представитель клиники. – У нас в холле охранник и видеонаблюдение, посторонний человек не остался бы без внимания…