Юлия Алейникова - Крест великой княгини

Инна Анатольевна уехала, а Илья так и остался сидеть в гостиной.

Мама была права. Все выходило ясно и логично, а вот Кобздев покривил душой, недоговорил, передернул. Или же его снова провели?

Маме удивительным образом удалось обойти вопрос имущества. Илья до сих пор понятия не имеет, чем, в сущности, владеет их семья, а точнее, мама. Насколько ему известно, все их добро распихано по заграницам. И почему он был так равнодушен к этому вопросу, пока был жив отец? Ни разу не поинтересовался семейными делами. Своими делами. Ведь по совести, они с матерью имеют равные права на это имущество, так почему же он не уговорил отца оформить хотя бы часть на него, на Илью? Выходит, что теперь в случае, если мать вдруг решит вторично выйти замуж, он вообще может все потерять? А если она родит второго ребенка? Чего на свете не бывает, сейчас пошла мода рожать детей чуть ли не в семьдесят лет, а матери еще пятидесяти нет. И что тогда?

Илья уронил голову на руки и, вцепившись пальцами в волосы, с ужасом понял, что просто не может никому доверять, даже матери. Она слишком умна, а он, как выяснилось, наивный, неопытный дурачок. Да какое там! Просто дурак, причем великовозрастный.

Да, матери доверять нельзя, но и Кобздеву тоже. Как правильно заметила мама, мотивов у него немало, а об их делах с отцом Илье и вовсе ничего не известно.

Раздался негромкий стук в дверь, и на пороге появилась Ольга Львовна.

— Ильюша, я там мясо запекла и овощи, все горячее, может, покормить вас, а то я скоро уходить собираюсь?

Илья поднял глаза на кухарку. Прежде он никогда не называл Ольгу Львовну этим убогим словом, всегда по имени-отчеству или просто по имени, даже наедине с собой. Она ему очень нравилась. Спокойная, аккуратная, внимательная и какая-то домашняя, словно тетушка. А она, оказывается, была любовницей отца.

Илье показалось, что липкий, зловонный кокон лжи сжимается вокруг него, перекрывая кислород, лишая дыхания.

— Нет, — с трудом выдавил он. — Спасибо. Я сейчас уезжаю. — И он поспешно выскочил из дома.

Возле гостевого дома на крыльце сидел Василий Васильевич и ковырялся с какой-то железякой.

— Здравствуйте, Илья Юрьевич. Уезжаете? — спросил старик, глядя на него с привычным добродушием. Илье прежде казалось, что Василий Васильевич ухаживает за Ольгой, а теперь что выходит? Они с отцом волочились за одной и той же бабой?

Илье стало еще противнее, и он, сухо кивнув сторожу, поспешил сесть в машину.

Домой он сегодня не вернется. Может, Верочке позвонить? Или лучше Диане? Нет. Никого из знакомых девиц видеть не хотелось. И вообще никого видеть не хотелось. Так куда же ему, бедному, податься?

— А поеду я к Венчику, — пробормотал он себе под нос. Будет интересно послушать, что думает по поводу убийства этот проныра, а морду ему бить не за что. Да и вообще расхотелось уже буянить.

Илью накрыла волна мрачного равнодушия.

— Блин! — выжимая до пола тормоза, воскликнул Илья, слыша неприятный скрежет железа. — Идиотка! — Он открыл пассажирское окно и еще раз, но уже громче крикнул: — Идиотка! Кто двери открывает, не глядя?!

Из салона припаркованной возле тротуара голубой «Судзуки» с ненавистью смотрела на него девица с острым носом и огромными глазищами.

— Лучше бы смотрел, куда прешь, чем жизни учить! — не осталась в долгу девица. — Кретин вислоухий.

Вислоухим Илью никогда в жизни еще не называли. Уши у него всегда были нормальные. Не большие, не маленькие, и лопоухими не были, тем более вислоухими. И Илья очень на девицу обиделся и повел себя как последний придурок.

— На себя посмотри, пигалица, нос как у Буратино. — Сказал и пожалел. Нос у девицы хоть и был острым, но вовсе не длинным. Но дело даже не в этом, хамить девушкам плохо. Это все из-за убийства и из-за матери. Илья тут же раскаялся и, будучи по натуре человеком воспитанным и честным, сказал: — Извините. Погорячился.

— Ладно уж, — смилостивилась девица. — Я тоже была не права. Только теперь придется полицию вызывать и два часа ждать, пока они явятся.

Илья включил аварийку и, выйдя из машины, осмотрел повреждения. Крыло помято не сильно, а вот дверь у девицы конкретно перекосило.

— Знаете, девушка, давайте я вам свой номер оставлю, а сам ненадолго отойду. Мне вон в тот салон нужно, с приятелем переговорить, — предложил Илья, доставая визитку. До Венчика он не доехал всего метров пять.

— Ну уж нет! — не согласилась девица. — Это у меня в том доме важная встреча. Так что я тоже по делам пойду! — И она, вытащив из машины большой прямоугольник с номером телефона, засунула его под дворник.