Адриана Мэзер - Призрачный омут

Бью ладонью по столу, но от удара нет ни единого звука. Я пытаюсь поднять тарелку, но она словно приклеена к столу. Ну уж нет. Я привлеку их внимание, чего бы это ни стоило.

Взгляд мой падает на крошечную серебряную ложечку для сахара. Я хватаю ее обеими руками и тяну на себя. Ничего. Концентрируюсь сильнее и представляю, что поднимаю ложечку силой мысли. Она слегка подергивается.

– Есть!

Я крепче сжимаю пальцы и направляю больше мысленной энергии. Ложечка поднимается в воздух на несколько сантиметров. Мужчины мгновенно прекращают разговор.

– Ну что, теперь вы меня видите? – спрашиваю, довольная собой, хотя прекрасно понимаю, что смотрят они не на меня, а на парящую ложку.

Мужчины резко отодвигаются от стола, так что стул мистера Стеда врезается мне в бок. Пытаюсь отступить, но теряю равновесие и падаю на черно-белые квадратики шахматного пола, так и не выпуская из рук ложечку.

– Эй! – Открываю глаза. – Смотрите, куда…

Я уже в своей комнате. Кричать больше не на кого.

– Что за черт? – возмущаюсь я.

В ладони я сжимаю маленькую серебряную ложечку. Остатки сна как рукой снимает. Этого не может быть! Оттуда ничего нельзя взять с собой, сны – нереальны. Зажмуриваюсь на пару секунд и вновь открываю глаза. Ложка на месте.

Я вскакиваю с кровати. Нужно все рассказать девочкам, нужно… Воспоминания об утренней ссоре с Джексоном и перепалке с Элис обрушиваются на меня, как ледяной душ. К тому же они все равно еще в школе.

Прячу ложку в тумбочку и меряю шагами комнату. Мне нужен свежий воздух! Натягиваю на себя первую попавшуюся одежду и выхожу в коридор.

– Пап! – зову я.

– Ты в порядке? – раздается его голос.

– Ага, – кричу я в ответ, сбегая по лестнице. – Просто прогуляюсь.

Он выходит в прихожую одновременно со мной.

– Может, сначала пообедаешь? Или хотя бы перекусишь? Хочешь банан?

Скручиваю волосы в небрежный пучок на макушке и накидываю куртку:

– Не, я не голодная. Кажется, переспала. Ощущаю себя какой-то дерганой.

– Есть минутка? Хочу кое-что тебе показать.

Я мешкаю, смотрю на дверь…

– Да. Конечно.

И следую за отцом по коридору. Он распахивает дверь своего кабинета, старомодного, с глобусом цвета сепии и высокими книжными полками.

– Ты знала, что этот кабинет раньше принадлежал моему отцу? В детстве мне запрещалось даже совать нос сюда. Впрочем, это не мешало нам с Мэй рыться здесь всякий раз, когда была возможность. – Он подмигивает мне и идет к массивному столу.

– Вы с дедушкой были близки?

О нем я знаю даже меньше, чем о бабушке. Дед умер, когда папа учился в колледже. Пока я росла, о дедушке со мной никогда не говорили. Вообще я заметила, что отец в последнее время чаще предается воспоминаниям. Что ж, он хотя бы не поминает Вивиан, так что я не против.

– Мы мало общались, – смеется папа. – Я всегда принимал это близко к сердцу и пытался его разговорить. Но отец всегда был прям и говорил только то, что думал. Даже когда злился на меня. – Он указывает на большое кресло перед столом. – Когда я безобразничал, он заставлял сесть сюда и рассказать все, как есть, используя только факты. Без эмоций, без объяснения причин, а потом спрашивал, какое наказание мне следует за это получить.

– Ха, в этом ничего такого, наказания легко избежать.

– Зря ты так думаешь. Он смотрел на меня пытливым взглядом, как бы говоря «мы оба знаем, чего ты заслуживаешь», пока я не называл самое суровое наказание. Мэй до слез хохотала, когда я пересказывал ей наши беседы с отцом. Знаю, ты считаешь ее милой и хорошей, но не стоит обольщаться: Мэй блестяще умела устраивать пакости. – Он открывает один из ящиков стола и передает мне фото. – Вот доказательство.

На фотографии папе не больше девяти. Он на заднем дворе, весь заляпан грязью и привязан к дереву. А неподалеку стоит девочка примерно того же возраста и сжимает в руках ком земли.

– Ю-ху, так держать, миссис Мэривезер! – смеюсь я.

Помолчав секунду, папа говорит:

– Так ты сегодня осталась дома…

– Все в порядке, – слишком быстро реагирую я, – просто плохо спалось, так что я подумала, что могу захрапеть прямо на уроке. Ничего страшного, если пропущу.

– Скажи, если произойдет что-то серьезное, ты ведь расскажешь мне?

– Ага. – Кладу фото на стол и одергиваю рукава куртки, пытаясь натянуть их ниже необходимого. – Пойду прогуляюсь.

Брови отца сходятся на переносице. Я выдавливаю из себя улыбку:

– Пап, хватит переживать! Я в порядке.