Вадим Агапов - Гроссмейстер

– Важен планшет Маргариты. Вот. – Строганов протянул мне планшет, забрал гитару, уселся и стал наигрывать «Дым над водою». – Сейчас проверим тебя. Там открыта ее страничка в Фейсбуке, а в другой вкладке – ее письма. Вперед! Посмотри ее друзей, точнее, одного из них. А потом принимайся за письма! «A fire in the sky…»

Мне вновь стало как-то неловко – не люблю чужие письма читать, хотя бы и с благой целью… Строганов, увидев мою заминку, перестал играть.

– Доктор! Когда ты больного реанимируешь, ты же не просишь у него прощения? «Извините, я сейчас вас током ударю!» – противным скрипучим голосом сказал этот софист.

– У нее друзей около семисот, – вздохнул я, – мне всех смотреть?

– Вот поэтому ты не гений! – тут же заявил Строганов. – Вкладка открыта, видишь, там некто Максим Сечкин? Это ее одноклассник. Богатенький сыночек угадай кого? Правильно, Дим Димыча! Сечешь? – несчастная гитара издала громкий победный аккорд.

– Да ладно? – не поверил я. – С другой стороны, ничего особенного, что они в одном классе учились.

– Ничего особенного? – возмутился этот гений. – Посмотри на его фотку!

Я полистал страницу одного из друзей Маргариты. Ну да, дорогие машины, вычурные позы, селфи с оружием и бутылками, бицепсы на фоне элитного курорта и так далее. И друзья-подруги. Молодые, богатые – словом, картинки из глянцевых журналов. На папу, кстати, он внешне был не особенно похож.

– Тату заметил? – Арсений уже наигрывал «Металлику». – Вон, на правом плече.

Я увеличил фотографию и рассмотрел татуировку, точнее, одну из них. Довольно противного вида осьминог с когтистыми щупальцами. Ну, мне так показалось.

– И? Что это за дрянь? – поинтересовался я у Арсения.

– Ктулху, – коротко ответил он.

– Ху из, простите?

– Эх, темнота, – вздохнул Строганов. – А дети твои, я уверен, знают владыку миров, покоящегося на дне Тихого океана. Это ужас, поднявшийся из глубин, это жестокий культ…

– Это компьютерная игрушка? – перебил я его, обреченно вздохнув: если взрослый человек продолжает играть в детские игры…

– Игра создана на основе культа, – ограничился Строганов и продолжил: – Ты зря так легкомысленно относишься к магии. Магия влияет на неокрепшие умы. А теперь проверь свой ум! – ткнул он в меня указательным пальцем. – Внимание, вопрос! Где ты видел Ктулху?

– Это проверка не ума, а памяти, – проворчал я. – Ну, и где я должен был видеть мировое зло?

Строганов победно усмехнулся.

– В кабинете Маргариты! Картина с изображением Ктулху!

– А-а, – стал я вспоминать. – Да, чего-то такое было…

– «Чего-то такое», – передразнил он меня. – Не «чего-то», а связь! Между этим Максимом и Маргаритой! Теперь смотри дальше, у него на странице еще пара фоток с геолокацией. Он с друганами на даче в поселке Вариола. Это километров сто от города. Дальше, мессенджер: там общение этого Максима с Маргаритой. За неделю до ее исчезновения.

Вздохнув, я стал читать переписку исчезнувшей девушки с одноклассником, поклонником какого-то виртуального культа. Честно говоря, я не видел ничего подозрительного в том, что одноклассник Максим был в друзьях у девушки. Параллельно с чтением у меня пронеслась мысль, что сколько уже людей умерло, а страницы их живы, ну или, во всяком случае, существуют. Целые виртуальные кладбища. Вначале для человека было важно место захоронения, как там в одной книге – даитйя гату? И наличие останков в этом месте, куда будут приходить родные. Затем, в России, сразу после революции, стало модным быть кремированным. Эта идея активно насаждалась как среди партийных лидеров, так и среди обычных людей. Красное всепожирающее пламя революции поглощало мертвые тела… Кстати, на Марсовом поле тогда и кладбище открыли, а в помещении бывших бань на Васильевском острове создали первый крематорий…

– Ты о чем думаешь? – прикрикнул на меня проницательный Строганов.

– Я читаю, читаю…

Собственно, ничего особенного я не увидел. Я пробежал глазами какую-то нудную переписку о планировании встречи одноклассников, потом отметил, что Максим несколько раз писал Маргарите сообщения с предложением встретиться и довольно настойчиво зазывал к себе на дачу… Про дачу, кстати, было за шесть дней до ее исчезновения. Она вежливо отказалась, прислав ему грустный смайлик и подпись: «увы, не могу».

– Ну и? – поинтересовался я у Арсения, продолжавшего свой негромкий концерт. – Она поехала к нему?

– В материалах дела сказано, что она не встречалась с ним до своего исчезновения, – медленно сказал Строганов, прекратив на время играть. – Но! Она могла встретиться с ним там , на улице, около ресторана! Сесть к нему в машину и уехать! Потому что именно в этот день он поехал в Вариолу, к себе на дачу!