Стефани Пинтофф - И занавес опускается

У меня промелькнула мысль взять его с собой, но… Нет, пусть он пока не будет в курсе моих сегодняшних планов. По крайней мере, до того момента, как я всё удачно завершу.

В лифте Изабелла протянула мне своё пальто, чтобы помог его надеть.

Пододвинувшись к ней ближе, я ощутил запах её духов — что-то лёгкое, напомнившее мне о весенних цветах.

Она улыбнулась и произнесла:

— Если мы не поторопимся, Саймон, то опоздаем.

И до меня дошло: естественно, в таком платье она собиралась ехать не на метро.

Пока мы спускались на первый этаж, я незаметно запустил руку в свой карман и вздохнул с облегчением: денег, чтобы заплатить за такси, а так же дать на чаевые служащему Дакоты, который нам это такси поймает, мне хватит.

Судя по остальным людям в лобби, одетым в вечерние наряды, мы с Изабеллой были не единственные, кто решил провести вечер вне дома.

Несмотря на вторник, в «Империи» был аншлаг.

Собственно, это было ожидаемо: «Питер Пэн» являлся самым популярным спектаклем на Бродвее. Мне повезло, что я смог достать билеты на такие хорошие места.

Мы сели на третий ряд в партере справа от прохода.

Зал был украшен в изумрудных и багровых тонах, но в отличие от остальных театров, здесь не было ничего вызывающе роскошного. Когда я обратил на это внимание, Изабелла пожала плечами:

— Он хочет, чтобы аудитория была сосредоточена на его спектакле и его актёрах, а не на убранстве помещений.

Конечно, говоря «он», Изабелла имела в виду Фромана, и у меня засосало под ложечкой в ожидании того, что я был должен сегодня провернуть.

Мы кратко обсудили актёров Фромана, особенно, его самую яркую звезду — Мод Адамс, которая должна была сегодня играть главную роль.

Изабелла видела актёров театра Фромана каждый год, а я смотрел на них впервые — причём, не на живых актёров, а на их портреты в лобби, которым были завешаны все стены.

Когда начал подниматься занавес, я прошептал Изабелле на ухо, что в начале первого акта мне нужно будет ненадолго отлучиться. Она бросила на меня удивлённый взгляд, но ничего не сказала и вновь повернулась к сцене, где начало разворачиваться действо.

Я тоже переключил внимание на спектакль. Дождался, когда приключения Питера Пэна и Потерянных мальчиков наберут обороты, легонько сжал ладонь Изабеллы, давая понять, что мне нужно идти, и выскользнул из зала через боковой выход, который приметил ранее.

Я напоминал себе, что сейчас, в позаимствованном дорогом костюме, я выглядел частью этих зажиточных, богатых джентльменов, которые могут себе позволить наслаждаться спектаклями хоть каждый вечер.

Меня не должны остановить, пока я поднимаюсь на пятый этаж.

Я дошёл до третьего, когда меня окликнули.

— Сэр!

Я не стал замедлять шаг, и голос позвал меня ещё раз, уже более настойчиво:

— Простите, сэр!

Я глубоко вдохнул, обернулся и очутился нос к носу с молодым служащим.

Я улыбнулся ему, но ничего не сказал.

— Могу ли я вам чем-то помочь, сэр? На верхних этажах расположены административные помещения, и они закрыты для публики.

— Конечно, конечно, — закивал я, — но мне сказали, что я могу найти тут другую уборную.

— Да, на четвёртом этаже, — молодой человек недовольно нахмурился. — Но она только для персонала. Мне придётся поговорить с коллегами с первого этажа, если они направили вас сюда. Главная уборная находится ниже, и она гораздо более подходящая для джентльмена, вроде вас.

Следующую ложь я продумал заранее.

— В уборной внизу плохо какому-то джентльмену. Я решил уйти, чтобы не стеснять его.

Молодой человек смутился.

— Конечно, сэр. Мои извинения. Поднимайтесь, уборная находится на четвёртом этаже с левой стороны.

— Благодарю.

Я направился вверх по лестнице уверенными шагами. Надеюсь, парень не решит следовать за мной или, что ещё хуже, не пойдёт вниз, чтобы проверить, как самочувствие выдуманного мной джентльмена.

Поднявшись на один пролёт, я повернулся и краем глаза посмотрел на служащего — он подошёл к бордовому дивану, уселся и вернулся к чтению газеты.

Осторожно, чтобы он не услышал моих шагов, я поднялся на пятый этаж.

Здесь было темно.

Но ни одна дверь офисов не была закрыта, а тем более заперта.

Так что, по сути, я даже не вламывался — а я знал, что взлом и проникновение — это одна статья, а простое нарушение пределов частной собственности — другая.

Офис Чарльза Фромана был третьим по правой стороне. Его было легко определить — самая просторная комната с наибольшим количеством мебели и театральных безделушек.