Стефани Пинтофф - И занавес опускается

— Почему же? — откликнулся Алистер. — Три смерти. Почти четыре — если вспомнить о том, что детектив Марвин сейчас одной ногой в могиле. А мы ни на шаг не приблизились к пониманию мотивов преступника за эти несколько дней!

— А зачем нам его понимать? — пожал плечами Малвани и залпом осушил стакан. — Иногда жестокость бессмысленна, а некоторые люди — зло в чистом и незамутнённом виде. В конце концов, всё, что имеет значение, это наше мастерство в поимке убийцы, не так ли?

— А как вы собираетесь поймать его, если не понимаете природу того, кого намерены остановить? Преступный умысел? Состояние психики? Это основа уголовного права и суть того, что мы должны знать о побуждениях преступника, — возразил Алистер.

— Хотите сказать, что природу бессмысленной жестокости слишком сложно понять? Не смешите меня! — Алистер увлёкся. — Возможно, для рассудка здравомыслящего человека его поступки всегда останутся бессмысленными. Но у все них действия подчинены особой логике. Именно это нам и предстоит выяснить.

Малвани с сомнением глянул на Алистера.

— Не знаю…

Изабелла попыталась сгладить неловкий момент.

— Что вы потеряете, если займётесь вопросами, которые ставит перед нами Алистер? Три женщины мертвы, и жизнь мужчины остаётся в опасности. Если благодаря этим вопросам мы сможет выбиться на шаг вперёд, чтобы спасти ещё одну жизнь… то почему не попробовать?

На минуту в комнате повисла тишина. Все раздумывали над словами Изабеллы.

— Ладно, — первым произнёс я, желая обсуждения, а не простой констатации факта. — Предположим, что это тот же убийца. Меня беспокоит не его «беспорядочное поведение», как вы упомянули ранее, и случайные, неспрогнозированные жертвы яда… Зачем вообще использовать яд? Зачем таким образом увеличивать масштаб поражения? И зачем писать все эти письма: нам, в «Таймс», да вообще всем, кто готов слушать?! Чего он этим добивается?

Алистер ответил, не задумываясь:

— Зрителей. Аудитории. Он хочет, чтобы остальные увидели и оценили то, что он совершает. Он создаёт из актрисы «звезду» — пусть и несколько иного рода, чем Чарльз Фроман и его синдикат. А возможно, он и сам хочет стать «звездой», не знаю.

— Тогда каким образом в это вписывается его попытка отравить Марвина? В предыдущих двух убийствах он имел дело с женщинами: он одевал их, красил, украшал. Он играл роль Пигмалиона, так?

Я откинулся на обитую розовым спинку дивана.

— Кого он играет на этот раз? Мы совсем недавно обсуждали, как он с каждым разом делает места своих преступлений всё более театральными. Он одевает девушку и убивает её на сцене — это вписывается в вашу теорию о «создании звезды». Но затем он размещает ловушку с ядом для случайного спасителя. Зачем ему это?

— Для большего внимания? — предположила Изабелла.

— Сомневаюсь, — проворчал Малвани.

Но фраза Изабеллы заставила Алистера воодушевиться.

— А почему нет? Посмотрите на нас. В любом другом случае, мы все бы уже разошлись по городу в поисках улик. А он заставил нас остаться в этих стенах и сидеть у постели детектива, молясь о его выздоровлении.

Я повернулся к Алистеру.

— А если бы он умер в ту же секунду, на том же месте? Яд попал в кровоток через иглу. Если бы укол был более глубоким… Если бы попало больше яда… Он бы уже был мёртв.

— И это всё равно застопорило бы наше расследование, только другим способом. Марвин — один из вас, а в подобных случаях вы обязаны следовать протоколу департамента.

Последнюю фразу Алистер адресовал непосредственно Малвани.

— Вы правы, — кивнул Деклан.

— А если бы это был уборщик? — перебил я. — Вы же сами сказали, что пострадать мог любой из нас.

— Да, любой, кто мог отвлечь наше внимание от Эммелин Биллингс, — кивнул Алистер. — Думаю, что-то есть в идее, которую мы недавно обговаривали. Он хотел, чтобы место преступление было настолько театральным, показным и шокирующим, насколько это возможно. И он этого добился, ощутимо нас испугав.

— И как нам поможет эта информация? — спросил я.

Но прежде, чем Алистер успел ответить, в дверь постучали.

Алистер широкими шагами пересёк комнату, открыл дверь и впустил двух офицеров, которых я ранее видел среди десятка других в «Эриэл Гарденс». До этого мы не сталкивались лично, и Марвин представил нас: Бен Шнайдер, коренастый мужчина лет пятидесяти, и его долговязый, веснушчатый помощник — Пол Арнов.

— Капитан.

Они официально поприветствовали Малвани, затем кивнули мне, Алистеру и Изабелле.