Татьяна Полякова - Дневник чужих грехов

Удивительно, но эта новость каким-то чудом обошла Роланда, чего я никак предположить не могла. Он встретил меня с такой радостью, в буквальном смысле не отходил ни на шаг, и я вздохнула с облегчением: значит, все мои страхи напрасны… меня прямо-таки распирало от счастья. Оттого вопросы родни о моем здоровье вызывали у меня самые положительные эмоции, я даже почувствовала гордость, вдруг став предметом всеобщего внимания.

Вот тут-то и выяснилось, что Роланд не в курсе счастливого события. И когда он понял, о чем речь, враз переменился. Улыбка сползла с его лица, оно словно застыло, и только глаза выдавали бурю чувств, но вовсе не радостных. Во взгляде, обращенном ко мне, я видела ярость, под ложечкой у меня засосало, захотелось забиться в самый дальний угол, слиться со стеной, стать незаметной.

Однако у нас хватило сил вести себя за столом вполне прилично. Я еще тешила себя надеждой, что в Роланде говорит ревность, а вовсе не гнев, и когда он узнает, кто отец…

Само собой, по-настоящему я в это не верила. При первой возможности он взял меня за руку, молча вывел из зала и сказал, глядя исподлобья:

— Нет.

— Да, — ответила я, замирая от ужаса.

Я думала, он меня ударит. И ударил бы, будь мой брат в принципе способен ударить женщину. Я видела, как он сжал кулаки, а челюсти стиснул так, что зубы, должно быть, начали крошиться. Он развернулся и пошел к выходу, вряд ли понимая, куда идет и зачем. А я почувствовала звенящую пустоту внутри, а еще холод.

Из зала появилась мама, и я, предваряя ее испуганный вопрос, сказала:

— Что-то я не очень хорошо себя чувствую, — удивляясь, откуда берутся силы говорить, двигаться да еще и притворяться…

Я уговорила маму остаться в ресторане, а сама поехала домой, то есть в ее квартиру, с обещанием в случае чего сразу звонить. Я готова была обещать что угодно, лишь бы остаться одна.

Дома я приняла излюбленную позу, лицом к стене, я все-таки надеялась, что Роланд позвонит и мы хотя бы поговорим. Но он не звонил. Наверное, правильно. Я знала, что скажет он, а он хорошо знал, что скажу я. В общем, можно не утруждать себя. И все-таки было больно. Очень больно. Но теперь даже в самые тяжелые моменты мысль прекратить все это разом меня не посещала. Я должна жить, это не обсуждалось. Жить, чтобы мой сын мог родиться (я не сомневалась, что будет сын), а потом быть рядом с ним до тех самых пор, пока он во мне нуждается. Все остальное не имеет значения.

В общем, выходило довольно забавно: своей жизнью я обязана сыну. Роланд не звонил, писем от него тоже не было. И я молчала, понимая, что все слова сейчас бессмысленны. Я всецело была сосредоточена на своем ребенке, вновь оказавшись в ставшем уже привычным режиме ожидания. Где-то там впереди моя настоящая жизнь…

Рожать я отправилась в Москву, тем более что командировка мужа подходила к концу. На выписке присутствовали не только муж и мама с папой, но и Макс с женой.

— Роланд с Лизой не смогли приехать, — сказал Макс. — Аглая немного приболела… Они вас поздравляют и очень рады…

Вечером позвонила Лиза с поздравлениями и совершенно ненужным мне разговором о буднях младенцев. Но разговор я охотно поддержала, напряженно вслушиваясь, вдруг раздастся голос Роланда, где-то там, на заднем плане… Лиза была уверена, что мы по-прежнему звоним друг другу ежедневно, и разуверять я ее не стала.

В те первые дни я старалась меньше думать о Роланде, сосредоточившись на простых и понятных заботах. И это помогало. Сыну исполнилось полгода, когда мама настойчиво принялась звать меня к себе. К тому моменту она по примеру Макса перебралась в город, ближе к Агнес.

— Отдохнешь… развеешься немного.

Сын хлопот мне не доставлял, но мама смогла убедить и моего мужа, и отца, что пожить у нее хотя бы месяц будет для меня очень полезно. Вот чего я никак не ожидала, так это того, что приедет за нами Роланд. Мама сообщила об этом как о само собой разумеющемся.

— Я попросила твоего брата, он в пятницу вечером отправится к вам, немного отдохнет, и уже в субботу вы сможете выехать. Я думаю, на машине будет все-таки удобнее. Всегда можно остановиться, а ты сможешь лечь сзади…

Роланд приехал под утро, остановился у моего отца (не хотел нас беспокоить), в нашей квартире появился ближе к обеду вместе с папой, и тут же началась суета: не забыть нужные вещи, загрузить коляску, в отдельную сумку положить все, что понадобится в дороге… Все были деятельные, взволнованные, и это позволило нам вести себя более-менее естественно.