Чарльз Сельцер - Охотник за приданым (cборник)

— Так-то ты встречаешь сына, проклятая тварь!

Кэлюмет был так поглощен усмирением своего единственного оставшегося в живых родителя, что не услышал шума позади себя. Но внезапно в комнате вспыхнул свет, и лицо лежащего на полу человека осветилось. Кэлюмет увидел, что перед ним не отец, а совершенно незнакомый человек! Он не успел даже опомниться от удивления, когда услышал позади себя чей-то голос и, обернувшись, увидел в дверях женщину, которая держала в одной руке свечу, а в другой пистолет, направленный на него. Женщина была очень бледна, огромные глаза смотрели испуганно, но в ней чувствовалась твердая решимость.

— Встань или я пристрелю тебя, как собаку,— проговорила она, тяжело дыша.

Отпустив горло незнакомца, Кэлюмет повернулся всем телом и недоброжелательно осмотрел молодую женщину. Гнев его уже прошел: он понял, что этот человек не его отец. Он встал. Конечно, не потому, что женщина приказала ему, просто не было смысла оставаться на полу. Холодная усмешка скользнула по его лицу, когда он увидел, что оружие в руках женщины опускается все ниже и вот уже дуло нацелено в пол. Сорокапятикалибровый заряженный револьвер весил около сорока унций и выглядел таким громоздким, тяжелым и совершенно безвредным в тонких руках девушки, что угроза ее казалась просто шуткой.

Кэлюмет оценил весь юмор ситуации.

— Я думаю, вам бы следовало двумя руками держать это большое оружие, мэм,— сказал он. Дуло пистолета неопределенно качнулось, молодая женщина от изумления открыла pot. Очевидно, отсутствие страха у незваного гостя возмутило ее. Но она не последовала совету Калюмета,— она просто стояла и наблюдала за ним. В это время человек, с которым он боролся, с трудом поднялся на ноги и, пошатываясь от головокружения, упал на стул и с жадностью заглатывал воздух.

Демон в Кэлюмете успокоился,— эта сцена нравилась ему. Он сделал шаг назад, и девушка, увидев, что он не замышляет ничего плохого, нагнулась и поставила свечу на пол перед собой, но в то же время не переставала следить за Кэлюметом. Когда она распрямилась, лицо ее уже было спокойным, но Кэлюмет заметил, что, волнуясь, она так дергает пуговицы, что может оторвать их Даже в рассеянном свете Кэлюмет заметил, что румянец покрыл ее щеки,— возможно потому, что он так пристально смотрел на нее. Но нет, она больше не обращала внимания на Кэлюмета, она смотрела на того, другого человека. И когда она убедилась, что тот больше напуган, чем пострадал, вздох облегчения слетел с ее губ Затем она повернулась к Кэлюмету.

— Что вы здесь делаете? —- спросила она. Голос девушки все еще дрожал, и рука продолжала нервно теребить пуговицы.

— Ну это уже мое дело,— ответил Кэлюмет.

Он уже знал, что ошибся. Очевидно, его отец оставил «Лэйзи Уай». Ведь если бы он был здесь, неужели не пришел бы на шум, поднятый его сыном? Он, наверное, болен или передал дела по ранчо этому человеку и девушке. Если же отец продал ранчо, то Кэлюмету нечего здесь больше делать. Он вломился сюда, даже больше — напал на этого человека. Что же они могут подумать о нем? Однако Кэлюмет не собирался объяснять им, зачем он здесь. Он любил опасность и драку. Он был в своей стихии. Он чувствовал странное возбуждение и, опершись рукой о стол, злобно смотрел на девушку. Она вызывающе подняла подбородок и пристально рассматривала его, очевидно, стараясь угадать, кто же он такой. Мерцающий свет свечи не мог скрыть ее волнистые каштановые волосы и нежный цвет лица. Она не была красивой, но слово «хорошенькая» готово было сбиваться с губ Кэлюмета. Он неохотно сознался себе в том, что она на него произвела глубокое впечатление. Он никогда не встречал таких женщин, может, потому, что старательно избегал женщин вообще. Что-то более важное, более существенное в ней, чем просто привлекательность, поразило его. И, наблюдая за ней, он понял, что это что-то было в ее глазах, в их вызове и выражении достоинства и чистоты. Благородство сквозило в ее лице, осанке. Спокойный взгляд девушки без колебания встретился с резким, пронзительным взглядом Кэлюмета. Он почувствовал власть ее обаяния и, желая освободиться от этого наваждения, смотрел на нее так пристально, что краска медленно начала покрывать ее щеки.

Молчание тянулось долго. Человек на стуле, качавшийся взад и вперед, пришел в себя. Он встал и, держась за горло там, где поработали железные пальцы Кэлюмета, шевелил губами, пытаясь что-то сказать, но не мог. Испытующий взгляд девушки продолжал оценивать Кэлюмета. Он видел, как менялось выражение ее глаз: сначала вызов, затем усмешка и, наконец, забавное презрение. Кэлюмет хотел бы показать, что его не тревожит ее мнение- о нем, но его глаза говорили обратное, и он сознавал, что этот сильный женский характер одержал над ним верх. Он попробовал усмехнуться, но напрасно: девушка пренебрежительно засмеялась, и от этого смеха лицо его сделалось серым. И тут она презрительно проговорила: