Стюарт Стерлинг - Нет святых в аду - Сборник

— Я пришел, чтобы задать вам несколько вопросов, мистер Каделл.

— Разве я еще недостаточно отвечал?— Каделл оперся локтями на стойку и нагнулся ко мне.— Мне следовало сразу начать скандалить, как только Фридман вмешался в мои дела и стал добиваться задержки выплаты.

Я покачал головой.

— Должен заявить вам, — продолжал он, — что я собираюсь протестовать. Имею полное право! Некоторые вообразили, что я могу быть причастен к смерти жены.

— Вы должны признать, что обстоятельства сложились довольно необычные.

— Верно; И вы считаете, что я обязан покорно дожидаться конца следствия и не требовать выплаты страховки заранее?

— А вы не согласны?

— Послушайте, мой друг,— сказал Каделл и снова нагнулся ко мне,— и Фридман, и ваша страховая компания отлично знали, что я непричастен к гибели Денизы. Какая мне от нее польза?

— Страховка.

— Будь они прокляты, эти деньги! Моя жена стоила гораздо дороже. .

Он поднял бокал, со злостью осушил его и механически потянулся за бутылкой.

— Ваша жена завещала большую часть своего состояния матери и разным благотворительным организациям.

— Ну и что из того? Вы, дорогой мой,— продолжал он сдавленным голосом,— вероятно, не догадываетесь, что в нашем браке было нечто более ценное, чем деньги. Я любил свою жену. Прежде всего, я любил Денизу,— повторил он почти шепотом.— Но вам этого не понять. Ни один человек не разбирался в наших с ней отношениях.

— Прекратите, — тихо сказал я. — Вы не на съемочной площадке.

Каделл крепко сжал в руке бутылку и покраснел.

— Это совсем не смешно, Камерон.

— То же самое говорил и Крис Голдинг,— хмыкнул я. — Или наоборот? Я точно не помню.

Он налил себе изрядную порцию виски.

— Кто он —- этот Голдинг?

— Парень, у которого куча денег. Он имеет дело со счастьем. Вы его, вероятно, не знаете.

— Нет, не знаю. Но я чувствую, что вы городите чепуху. Вы ведь говорили, что вас ударили по голове? Возможно, теперь у вас не все дома?

— Не исключено,— ухмыльнулся я.— Я никак не могу избавиться от мысли, что вы не так уж дорожили женой. А может, она собиралась развестись с вами?

— Вы просто перепились. Никто из нас не думал о разводе.

— И вы ей не изменяли?

— Я полагаю, вам лучше убраться отсюда.

— Разве не поэтому она изменила завещание и оставила вам только десять тысяч долларов?

Каделл швырнул мне в голову бокал, но я успел уклониться.

— Уходите вон! — зарычал он и схватил за горлышко бутылку.

Я слез с табуретки, достал носовой платок и вытер им лицо и плечи, забрызганные виски.

—- Что с вами? Неужели я затронул ваше больное место?

С искаженным лицом Каделл медленно обогнул стойку, держа в вытянутой руке бутылку, из которой выливалось на ковер виски.

— Я сказал, проваливайте!

— Поставьте бутылку на место, Каделл. Вы слишком много выпили. — Я медленно отступал от него.

— Поставить? Да я разобью ее о вашу голову!

Он взмахнул бутылкой и тотчас издал сдавленный крик. Я ударил его по предплечью ребром ладони, а другой рукой двинул в живот. Бутылка упала на пол, Каделл застонал и сложился пополам.

Я последовал за ним в комнату, где он рухнул на кушетку, держась обеими руками за живот. Я собрался уже нагнуться к нему, но внезапно с другого конца комнаты кто-то окликнул его по имени. Стройная блондинка в просвечивающем черном неглиже подбежала и села рядом с ним.

— Терри! Терри! Что с тобой?

— Оставь меня в покое, — пробормотал он, скривись от боли.

Большие карие глаза уставились на меня.

— Что случилось?

— Я ударил его.

— Ударили?! — недоверчиво воскликнула девушка. — Его? — Она снова повернулась к Каделлу, который начал медленно выпрямляться.— Терри, ты в порядке?

— Все превосходно. Ты слышишь, как я смеюсь? Уходи в свою комнату.

Девушка вышла;

На шкафу стояли две фотографии в рамках. Поясные портреты мужчины и женщины. Одна, с мужчиной, изображала Каделла, его волнистые волосы были тщательно причесаны, улыбка широка и обаятельна. Другой снимок запечатлел девушку, брюнетку с нежным лицом мадонны.

— Это Дениза?— указал я на фото.

Он кивнул.

— Она была прекрасной женщиной, — заметил я.

Он снова кивнул.

— Мне бы следовало попросить у вас извинения, но вы сами виноваты, Камерон. Вы вывели меня из равновесия.

— Я не думал, что вы столь чувствительны в этом вопросе, — сказал я.

— О чем вы?

— О ваших историях с женщинами. Вы же их не скрывали, правда?

— Ах ты боже мой,— нахмурившись, проворчал он.— А я решил, что вы говорите о Денизе— о ней и Фридмане.