Стюарт Стерлинг - Нет святых в аду - Сборник

Стряхивая пепел с сигареты, он заметил маленькую записочку. Крупным, круглым детским почерком Ванда написала:

«Апельсиновый сок в холодильнике, кофе на плите. Вам только нужно зажечь спинку. Если получится, я приеду во время перерыва, в десять часов. Ванда».

Хенсон очень расстроился, что Ванда не прибавила ничего личного. Он осмотрелся вокруг: пока он спал, она уложила свои чемоданы. Ее переселение займет, теперь всего несколько минут.

Он натянул трусы, и, отправившись на кухню, заглянул в старомодный холодильник. На верхней полке стоял большой стакан апельсинового сока, а на. нем лежала другая крошечная записочка, содержащая всего одно слово: «Да».

Этого было достаточно. Хенсон улыбался, зажигая газовую горелку.

Он выдержал экзамен: Ванда любила его.

Когда кофе согрелся, он выпил чашку, щедро дополнив ее виски, в котором накануне они не нуждались, потом вернулся в спальню. Его костюм больше не валялся на стуле, куда он бросил его вчера, а болтался на вешалке в пустом шкафу.

Все эти небольшие знаки внимания его умиляли. Пока он спал, Ванда обо всем подумала! Хенсон неторопливо оделся, потом подошел к окну и откинул штору, чтобы посмотреть на улицу. Город проснулся уже несколько часов назад. По шоссе одна за другой мчались машины.

Он взял вторую сигарету и начал искать зажигалку, но не нашел.

Он решил, что забыл ее у себя дома.

Он опять воспользовался спичкой и с улыбкой подумал о Коннорсе. Вне всякого сомнения, молодой человек уже давно очнулся. Обнаружив в кармане бутылку виски, он, вероятно, принялся утешаться ею, пока Хенсон сжимал в объятиях Ванду.

«Да», написала она.

Что теперь делать? Он должен любым способом сохранить Ванду навсегда. Ольга может взять себе дом и деньги, которые лежат в банке. Она, конечно, с восторгом избавится от супружеских обязанностей. В течение долгих лет она считала Хенсона человеком, который лишь оплачивал ее расходы.

Освободившись от Хенсона, Ольга сможет всецело посвятить себя своему клубу и друзьям, не испытывая угрызений совести за то, что уделяет мужу мало внимания.

Хенсон старательно завязывал галстук.

Пускай психиатры и психоаналитики говорят о супружеской жизни что угодно. Единственно важно для мужа и жены то, чтобы они подходили друг другу как по моральным, так и по физическим качествам. Если гармонии нет, то после того, как половое влечение умирает, им остается лишь безрадостное существование.

Хенсон надел шляпу, взял пальто под мышку и спустился по выщербленным ступеням. Плохо выбритый субъект мыл пол в вестибюле. Он едва поднял голову, когда Хенсон проследовал мимо него к входной двери.

Хенсон влез в свою машину и, проехав центр города, припарковался на месте, которое занимал месяцами. Потом он вошел в здание на Уэкер-драйв: шестнадцатый и семнадцатый этажи занимал «Инженерный атлас». Служащая в проходной на шестнадцатом этаже встретила его, как обычно, очень вежливо:

— Добрый день, мистер Хенсон.

Он переступил порог своего кабинета. Как всегда, Ванда уже вскрыла и положила ему на стол почту. Хенсону хотелось позвонить ей, попросить зайти, чтобы только посмотреть на нее, но он удержался. Он позовет ее в десять тридцать и даст какое-нибудь поручение, чтобы она смогла переехать. А вечером они поговорят серьезно. Он придумает что-нибудь до возвращения Ольги. Благодарение богу, старая дама вовремя собралась умирать.

Хенсон просмотрел почту. Одно письмо заинтересовало его. Оно было отправлено из Порту-Амелии в Мозамбике, португальской колонии в Африке. Джонни Энглиш словно читал его мысли. Он еще раз повторял Хенсону, что считает его слишком крупным инженером, для того чтобы провести всю жизнь во вращающемся кресле. Джонни владел небольшой концессией в Мозамбике. Он предлагал Хенсону пост директора, как только он (Джонни) обзаведется необходимыми материалами для эксплуатации.

Хенсон сунул письмо под угол бювара. Он заработает там вдвое меньше, чем в «Атласе», но подобное предложение может все решить, если Ванда согласится жить в Африке.

Услышав, как дверь его кабинета отворилась от резкого толчка, он поднял голову. На пороге, размахивая огромным портфелем с документами, появился Джек Хелл. Владелец и начальник «Атласа» никогда не входил в помещение: он врывался, влетал, вламывался. В этом коренастом человеке с широкими плечами чувствовалась неисчерпаемая энергия. Выглядел он лет на пятнадцать моложе своего возраста.