Стюарт Стерлинг - Нет святых в аду - Сборник

Его волосы прилипли к лицу, кляп не давал дышать. Он не мог вытащить его: руки были связаны за спиной. Он почувствовал бешенство, К связанным рукам был прицеплен еще какой-то тяжелый предмет. Хенсон ощупал его. Предмет по форме напоминал один из цементных блоков, которые он заметил возле дома Хельги.

По-прежнему стоя на коленях, он Нагнулся и положил голову на что-то вроде скамейки или ящика для рыболовных принадлежностей. Его сердце билось с невероятной силой. Стать утопленником — ужасная участь. Ему следовало позвонить от Хельги лейтенанту Эгану и подождать прибытия полиции.

Он хотел оглянуться, но раздумал. С кляпом во рту и связанными руками он был совершенно беспомощен. При любом движении он получит еще один удар трубой. С энергией отчаяния он начал освобождаться от пут. Если бы у него было время, все бы получилось. Но времени не было. Тем не менее он старался. Лодка уже достигла глубокого места. Человек за спиной Хенсона со стуком положил весла и выпрямился. Сильные руки схватили Хенсона за плечи, и он почувствовал, что его ставят на ноги.

Зная, что терять нечего, Хенсон что есть мочи откинулся назад. Его похититель упал на дно лодки, и Хенсон с удовольствием услышал треск ломающейся кости и рвущейся кожи. Человек завопил от боли и оттолкнул Хенсона прочь.

От их возни лодка накренилась, качнулась и зачерпнула бортом воду. Хенсон упал головой в реку, но половина туловища задержалась в лодке цементным блоком. Человек, не узнаваемый во тьме, что-то проворчал, приподнял груз и с проклятиями швырнул era в воду. Фосфорический блеск пробежал по поверхности, и река сомкнулась над Хенсоном, который тут же пошел на дно.

Ему казалось, что погружается он очень медленно. Груз ударился о дно с шумом, отдавшимся в голове Хенсона. Погружение закончилось, и его тело, более легкое, чем вода, начало сносить течением. Цементный блок тащился за ним, цепляясь за тину.

Хенсон вертелся как мог, стараясь шевелить руками, но веревка крепко связывала их. Ему казалось, что легкие вот-вот лопнут.

Хенсон чувствовал приближение смерти и странное облегчение при мысли, что. больше ему не нужно бороться. Но если его мозг примирился с неизбежной гибелью, то тело продолжало сражаться. Острые края цементного блока терлись о веревку, уже немного поврежденную в лодке, и наконец она оборвалась. Хенсон резко, как пробка, всплыл на поверхность.

Он попробовал вдохнуть через кляп и снова погрузился в воду, но не так глубоко, как раньше. С большим трудом он снова выплыл на поверхность и сумел удержаться на плаву на спине. Постепенно он пришел в себя, и его легкие немного перестали болеть.

Он удачно выкрутился!

Что-то прицепилось к его ногам. Сперва он подумал, что это водоросли или водяная змея, но это оказалась веревка, которой он по-прежнему был связан. Разозлившись, он изо всех сил дотянул за веревку и избавился от нее. Он тут же вытащил кляп изо рта и некоторое время почти не двигался, чтобы немного успокоиться. Потом он повернулся и поплыл во тьму.

Лодка, управляемая неизвестным злоумышленником, исчезла. Уверенный в том, что он убил Хенсона, преступник скрылся. Но куда он направился? Для чего? К кому?

Почти лишившись сил, готовый уже все бросить и отдаться во власть течения, Хенсон наконец достиг мелководья. Заметив сквозь деревья тонкий луч лупы, он перестал двигаться и выпрямился. Его ноги погрузились в ил, но вода здесь была лишь по пояс.

Он вылез на берег и там повалился на траву, слишком усталый, чтобы шевелиться, и счастливый тем, что может просто дышать.

«Он упустил незначительную деталь,— подумал Хенсон,— ему следовало связать мне ноги и не нужно было так спешить. Если бы он сделал побольше узлов на веревке, цементный блок не сумел бы так легко разорвать ее».

Немного отдохнув, он сел и снял веревку с левой руки. Она никак не хотела поддаваться: слишком сильно намокла. Хенсон скрутил ее в моток и сунул в карман. Счастье переменчиво. Теперь настал его черед.

Он вскарабкался по крутому берегу и выбрался на узенькую тропинку, ведущую через заросли сумахи и ивы. Тропинка вскоре соединилась е дорогой, тянущейся вдоль реки. Огромный фургон, наполненный ревущей скотиной, осветил шоссе единственной фарой. Фургон проехал, и снова наступила темнота, едва рассеиваемая тонкими серебряными лучами луны.

Хлюпая промокшими ботинками, Хенсон брел по обочине, чтобы вовремя спрятаться от проезжающего транспорта. Он постоянно озирался по сторонам. Ему нужно многое объяснить матери Ольги. И значит, поскорее увидеть ее. Он считал, что был сумасшедшим, когда думал, будто сумеет сделать все в одиночку. Добравшись до Хельги, Хенсон объяснит, кто он такой, и попросит разрешения позвонить лейтенанту Эгану.