Ольга Гаврилина - Под итальянским солнцем [litres]

Джулиана двинулась к выходу. «Проси», – вдруг остановившись, сказала Анна.

– А ты сможешь? – Джулиана не успела договорить.

– Пригласи его! – четко произнесла Анна и, встав с кровати, перешла в гостиную.

Не зря Джулиана оставила открытыми двери, проводив мужчину в дом. То, что она услышала, так ошеломило ее, что она схватилась за сердце. Стараясь не дышать и не шевелиться, она застыла на террасе, прислушиваясь и запоминая каждое слово. И как только разговор закончился и адвокат удалился, выбежала на улицу, даже забыв предупредить Анну о том, что она тоже уходит.

Вернувшись в комнату дочери, Анна села на кровать и, прислонившись спиной к стене, задумчиво посмотрела в окно на развесистое персиковое дерево, которое так любила Беа.

– А если бы я сразу же рассказала все о наследстве?.. Изменило бы это что-то?… Смогла бы полиция быстрее найти виновных в смерти Беа? Или наоборот, это запутало бы следствие и они бросились бы искать мифических похитителей дочери?.. Если бы можно было знать свою судьбу, я бы отдала эти два миллиона Козиме, только чтобы она не трогала мою девочку, только чтобы дочка была жива…

И Анна наконец заплакала.

Реакция мамы и Пино так позабавила Лолу, что она решила рассказать все, что ей известно, а заодно проверить и свои умозаключения.

– Вы, наверное, помните, что Анна приемная дочь? – не спеша начала Лола.

– Да-да, помним, – торопливо сказала мама.

– Ее настоящая мать была необыкновенно хороша собой, но из самой простой семьи. Она никогда не была замужем и умерла очень рано, когда Анне было четыре года.

– А кто был отец и почему она так и не вышла замуж? – опять не выдержала мама.

– Не перебивай, пожалуйста, иначе вы ничего не поймете. – Лола пригубила просекко и оглядела присутствующих, сделав паузу, как актер перед началом заключительного монолога. – Изначально, зная, что отец Анны на ней никогда не женится, связывать свою судьбу с кем ни попадя она, по-видимому, просто не хотела. Характер у нее был необычный, она и не думала искать папу для своей дочки, как это часто делают женщины, оставшись одни с ребенком, справедливо считая, что она одна в состоянии заменить девочке полную семью.

– Похоже, что именно эти черты характера передались и Анне. Я помню, какой счастливой она ходила, когда у нее родилась Беа, а о существовании отца девочки, по-моему, она забыла сразу же. Удивительно, как передаются гены и повторяются жизненные истории, – задумчиво проговорил Пино.

– Давайте все-таки вернемся к матери Анны, – прервала Лола его размышления. – Она познакомилась с будущим отцом своей дочки совершенно случайно, где и как, мы пока точно не знаем. Возможно, где-то в кафе, а может, и просто на улице. В силу огромной разницы в общественном положении, да и в возрасте тоже, у них никак не могло быть общих компаний или друзей, но она была чудо как хороша, и он влюбился. Скорее всего с обеих сторон это была сильная страсть, а не любовь, да и продлилась она очень недолго. Точно известно, что он устроил ее к себе в дом гувернанткой, но его жена, как будто почувствовав что-то, воспротивилась сразу же.

– Да это просто классика жанра – пригласить в дом любовницу в качестве прислуги! – не уставала демонстрировать свои качества психолога мама.

– Мам, ну я же просила! – укоризненно отозвалась Лола. – Здесь все не так просто.

– Мы это уже поняли, – все-таки встряла она.

– Забеременела мать Анны очень быстро, – продолжила Лола, – и удивленный не на шутку – мол, от этого еще и дети родятся – любовник попытался уговорить ее сделать аборт, а потом порвать все отношения, но не смог сделать ни того, ни другого. Анна была внебрачным ребенком, и это грозило большим скандалом. Как ни старался родной отец скрыть факт ее существования, ему это так и не удалось сделать, пришлось идти с повинной сначала к матери, а потом и к жене. Соединившись в общем порыве, они стояли стеной: «Никаких незаконнорожденных детей! Позор на всю Европу!»

И он сдался, тем более что у него уже было двое официальных отпрысков – дочь и сын. Жене удалось оградить их от этой истории и не посвящать в папашины похождения, а к общей радости всей семьи, с родной матерью Анны получилось уладить все очень быстро и без хлопот. Уже тогда она была больна, имела характер, про который говорят – «не от мира сего», и не выдвигала никаких требований. Но когда она умерла, этот вопрос опять появился на повестке дня и на общем совете было принято решение – Анну отдать на удочерение и выплачивать деньги на ее содержание.