Ирина Комарова - Список опасных профессий

— Сережа, ты как думаешь, консерваторских подружек всех рядом посадим или лучше их с Бориными друзьями перемешать?

— Я знаю только одно, — он на мгновение высунулся из-за газеты, — молодожены сидят в центре. Рядом с ними свидетели и родители. Все. Остальные пусть садятся, как хотят, лишь бы мест хватило.

— Какой смысл их перемешивать, если у Борьки все друзья женатые и с женами придут? — Маринка сосредоточенно грызла карандаш. — Девчонок надо вот на этот край, оттуда удобнее выходить танцевать.

— Хорошо, твоих сюда. — Мама сделала на схеме пометку. — А тетю Надю с дядей Костей надо поближе к молодым. Они старые люди и обидятся, если их на край засунуть.

— Может, нам с Борькой им свое место уступить? — язвительно поинтересовалась Маринка. — Чтобы они не обижались?

Да, похоже, без меня здесь действительно не обойдется. Маринка со своей предсвадебной лихорадкой начинает перегибать палку. Еще немного, и она окончательно расхамится, мама не выдержит и обидится, папа встанет на ее защиту — обычно он в наши женские разборки не вмешивается, но маму расстраивать не позволяет. На чьей стороне ввяжусь в свару я, пока не ясно, но Маринка в любом случае расплачется, и мама, скорее всего, тоже. Потом мы все будем долго выяснять отношения и просить друг у друга прощения, а осадок все равно останется. Нам это надо?

Я решительно шагнула в комнату, оттесняя сестру в сторону.

— Конечно, мы посадим их поближе к центру. В крайнем случае, мы с Гошкой подвинемся. Кто у нас еще есть из почетных гостей, всех в центр…

— Я в Интернете смотрела, и там сказано, что места мужчин и женщин обязательно чередовать, — снова влезла Маринка. — Но женщина не должна оказаться крайней!

— Я тоже это читала. — Мама положила карандаш и взяла в руки список гостей. — Но это по европейским правилам. Там еще было сказано, что супруги, кроме молодоженов, не должны сидеть рядом. А у нас такое не принято.

— Интересная идея! — оживилась Маринка. — Если разбить пары Борькиных приятелей и подсадить к ним моих девчонок…

— Но идея хороша! — выразительно пропела я. — Ты действительно хочешь, чтобы твоя свадьба закончилась грандиозным скандалом, с дракой и битьем посуды?

— А что? — неожиданно хихикнула мама. — Какая свадьба без драки? И вспомнить потом нечего будет.

Папа опять выглянул из-за газеты, посмотрел на свою дражайшую половину с некоторым удивлением и снова спрятался.

— Нет, — строго сказала я. — Пьяную драку мы планировать не будем. Сейчас мы всех распределим так, что на нашей свадьбе будет исключительно мир, дружба, жвачка!

— Выпивка и жрачка! — радостно подхватила Маринка. — Я же говорила, без тебя, Ритка, нам не обойтись. Здесь требуется конкретное логическое мышление математика.

— Правильно. — Я устроилась рядом с мамой и взяла карандаш. — Поэтому лиц с абстрактным музыкальным мышлением просим заткнуться и не мешать!

Мама укоризненно покачала головой (когда кто-нибудь из дочерей употребляет, скажем так, неделикатные слова вроде «заткнись», это оскорбляет ее, как педагога-словесника), но замечание делать не стала.

Я уже сделала основную работу, остались только непринципиальные мелочи, когда зазвонил телефон. Сначала мама, потом Маринка проверили свои мобильники.

— Рита, это твой!

Я похлопала себя по карманам, вытащила сотовый и пожала плечами.

— Мой молчит.

Телефон на мгновение умолк и тут же заверещал снова.

— Ой! — Я вспомнила про мобильник, который дал мне Гошка, и бросилась к сумочке. Торопливо вытащила надрывающийся аппарат и нажала на кнопку: — Я слушаю!

Из-за всей этой суеты голос мой прозвучал громче и, наверное, злее, чем обычно. По крайней мере, мама с Маринкой удивленно переглянулись.

На звонящего (я не сомневалась, что это Паршин, но пока пусть будет так, неопределенно — звонящий) это сердитое карканье тоже произвело впечатление — несколько секунд ничего, кроме частого дыхания, не было слышно. Я вышла из комнаты в коридор и уже не громко, но достаточно язвительно спросила:

— Говорить-то будешь, родной? Или так позвонил, номерок проверить?

Дыхание в трубке стихло. У меня даже мелькнула беспокойная мысль, не хватил ли Паршина удар, не помер ли он, не дай бог, от больших переживаний, прямо с трубкой в руке? Но прежде чем я решила, что пора принимать меры, он неуверенно промямлил:

— Это вы? Я подумал…

— И что? — спросила я, не дождавшись продолжения.

— Я готов… готов обсудить с вами условия.