Мишель Бюсси - Помнишь ли ты, Анаис? [сборник]

Само собой получилось, что с тех пор они каждое утро завтракают вместе. Уже шесть лет.

Подруги до гроба. Сестры. Близняшки. Они знают друг о друге все.

Поедем, Жюстина, пожалуйста, поедем в этот раз вместе , умоляла Жо.

И поехали!

Жюстина никогда не путешествовала дальше Ла-Транш-сюр-Мер в Вандее, в тот раз она погрузила свой велосипед в скоростной поезд, и ее достали велодорожки через болота, длинные песчаные пляжи и вода не теплее двадцати градусов.

Не то что здесь, где все прекрасно.

Даже парни!

Жоана достает из сумки-холодильника креольские котлетки из лосося и пикули, которые приготовила для них ее мать. Они чокаются – в стаканчиках местный белый ром – и смеются.

– За рай! И за ангелов, которые тут загорают!

В пятидесяти метрах от их палатки разбили лагерь ребята – ну не разбили, просто расстелили полотенца. Квадрат сигнальной ленты между казуаринами обозначает их территорию, так пометили участки все другие семьи, которые много недель готовились к замечательному празднику и теперь толпятся на берегу. Их особенно много сегодня, ведь погоду обещали без дождя.

– Ты принесешь нам удачу, – пророчит Жоана, и они снова чокаются.

Им и правда повезло найти свободный уголок в роще у самого пляжа, среди десятков тысяч островитян, вставших лагерем у лагуны со столами, стульями, холодильниками, плитками и всевозможной техникой, дружно извергающей музыку и новости.

Удача выпала двойная: ближайшие соседи – парни, да какие!

Сексуальные до невозможности. Высокие. Чернокожие. Накачанные.

Их человек пятнадцать. Жюстина не верит своим глазам!

– Как дела, девочки?

Жоана смотрит на окликнувшего их парня и переводит взгляд на три пластиковые ленты, привязанные к деревьям вокруг их палатки.

– Граница на замке, – грозно отчеканивает она. – Частное владение.

Ребята смеются. «Владение» – два метра на два.

– Это Шенген? Может, впустите? Мы беженцы.

Жоана собирается спровадить трепачей… Но Жюстина тает от счастья.

Она не красотка, не то что Жоана. Лицо у нее заурядное, тело самое обыкновенное, но у моря на белокожую девушку в купальнике алчно глазеют все эти мускулистые, здоровенные, сексульные парни, у которых одно на уме…

Труп лежит на шезлонге отеля «Риф», первого, к которому они вышли. Ближайшего к пляжу.

«Счастливчик…» – думает Кристос Константинов, младший лейтенант жандармерии Сен-Жиль-ле-Бен.

Все остальные шезлонги свободны, никто не досаждает, и весь бассейн в его распоряжении. Пальмы вокруг все еще переливаются огоньками новогодних гирлянд, безостановочно крутится мигалка скорой.

«Да, он счастливчик… – Кристос массирует виски, – у него-то голова не болит! И его мобильник мог часами звонить в кармане, разрываться, принимая новогодние поздравления, пожелания здоровья и счастья, а он дрых себе спокойненько на дне лагуны».

Бедняга младший лейтенант лег в шесть утра, а разбудили его в семь. Из Сен-Луи в Сен-Жиль его отвез сын. Дориану семнадцать, чтобы получить права, он должен проехать три тысячи километров в сопровождении взрослого. Если этот самый взрослый спит на пассажирском сиденье, потому что злоупотребил пуншем в новогоднюю ночь, это все равно считается.

Кристосу ужасно хочется попросить Габена Пайе, здешнего бармена-виртуоза, приготовить ему коктейль. Уж если оказался в «Рифе», куда только что переманили лучшего купажиста на острове, будет глупо не начать год лучше, чем он закончился, – но Рейнальд Бертран-Ги, директор отеля, зорей, недавно явившийся с Опалового берега на севере Франции, недоверчиво косится на него. Он еще не оправился от теплового удара, но с утра при галстуке, в застегнутой на все пуговицы рубашке и антрацитового цвета костюме. Чем недоволен этот тип? Его бассейн, его стол и его меню появятся крупным планом во всех завтрашних газетах.

Ну же, вперед, до бара двадцать метров .

Он успевает пройти только пять, его окликает рядовой первого класса Морез.

Ламба, другой дежурный жандарм, зараб [41] Так называют на острове Реюньон мусульман индийского происхождения. – Примеч. автора . , трезвый, как истинный зараб, уже час как на месте и ждет его, чтобы отчитаться. Парень рвет подметки на ходу.

Он уже установил личность мертвеца. Маню Нативель. Тридцать восемь лет. Не женат. Все еще живет с родителями в Тампоне. Служит в муниципалитете, в департаменте городского озеленения. Пожарный-волонтер. Футболист-любитель. В общем, отличный малый…