Кэролайн Данфорд - Смерть в семье

Я уже собиралась сказать, что меня это ничуть не волнует, но тут на меня ушатом холодной воды обрушилось понимание реального положения вещей. Я вела себя как дочь своего отца – и даже в большей степени дочь своей матери, – но мистер Бертрам не видел во мне ни благовоспитанную дочь сельского викария, ни опальную внучку герцога. Я для него была всего лишь служанкой с обязанностями горничной. И неприятнее всего оказалось то, что винить в этом мне было некого, кроме себя самой.

Я нервно сглотнула и сделала книксен:

– Прошу прощения, сэр. Я, кажется, забылась.

Мистер Бертрам кашлянул:

– Я не имел в виду, что от вас никакого проку, Эфимия. Наоборот, я очень благодарен вам за помощь. Мне ничего не известно о том, что происходит в доме на половине слуг, и ваши сведения об этом чрезвычайно ценны.

Я снова сделала книксен. Вот так – никаких сожалений по поводу того, что сделал его брат, и никаких извинений за то, что моя жизнь подверглась опасности… Мистер Бертрам сунул руку в карман брюк, и я на мгновение с ужасом подумала, что сейчас он достанет шиллинг.

– Однако, судя по всему, Эфимия, слуги тут совершенно ни при чем. Я расскажу вам то, что удалось узнать мне, но больше никому об этом ни слова, пока не будет готово официальное обвинение.

Я села на кровать и аккуратно сложила руки на коленях. Все это время я невольно поглядывала на дверь, но мистер Бертрам, похоже, вторжения не опасался. По крайней мере, теперь у меня была надежда, что он вмешается, если кто-нибудь снова решит затолкать меня в шкаф. Мой взбудораженный ум окончательно осознал, что без помощи этого мужчины мне не вырваться из лап его брата и сестры.

Мистер Бертрам, сидя в кресле, подался вперед и заговорил:

– Выяснилось, что Ричард и Жорж крали деньги из банка нашего отца. Я поговорил с семейным нотариусом. Тот сначала упирался, но в конце концов все выложил, потому что я душеприказчик отца и рано или поздно все равно бы докопался, что мои брат и кузен обчищали семейные фонды. Отец всегда был против участия Ричарда в оружейном бизнесе – похоже, просто не доверял ему. И, видимо, именно поэтому он пришел в ярость, когда я отказался с ним работать. Однако Ричард не терял надежды, что мнение отца на его счет изменится, и решил на собственный страх и риск провернуть крупную сделку, чтобы доказать свою профессиональную состоятельность. В общем, он вместе с Жоржем стал вести торговые дела под девичьей фамилией матери. Все это крайне неприятно, и я не буду утомлять вас подробностями. Скажу только, что предприятие требовало все больше средств – гораздо больше, чем Ричард мог позаимствовать из отцовского банка, не привлекая к себе внимания. В итоге он украл сколько мог, начал играть на бирже и все потерял.

– Значит, он убил мистера Жоржа и вашего отца, чтобы скрыть свои махинации?

– Не думаю, что ради этого. Исходя из сведений, которые мне удалось вытянуть у нотариуса, отец уже обо всем знал. Он согласился закрыть глаза на воровство сына, не стал предавать эту историю огласке, но приберег ее в качестве гарантии хорошего поведения Ричарда в дальнейшем – под угрозой скандала тот вынужден был делать все, что требовал от него отец.

– Могу предположить, что мистеру Ричарду это не нравилось. Но зачем он убил Жоржа?

– Ричард амбициозен, он хотел получить место в парламенте. А осуществлению этой мечты мешали два человека. Теперь их нет.

Я не сомневалась, что Ричард убил родного отца – тут все сходилось один к одному, – но была не менее уверена, что он не убивал кузена. Внутренний демон шептал мне, что нужно держать рот на замке, а совесть требовала, чтобы я все рассказала мистеру Бертраму.

– Думаю, вы не совсем правы.

– Да? И в чем же я не прав?

– Ваш брат убил отца – он достаточно наговорил мне, чтобы сделать такой вывод, – но я не верю, что он убил и мистера Жоржа. Вероятно, мистер Ричард просто воспользовался ситуацией. Полагаю, убийца – дворецкий…

– Холдсуорт?!

– …и мистер Ричард постарается возложить на него вину за оба преступления.

– Холдсуорт? – с недоумением повторил мистер Бертрам. – Но почему? Он много лет служил нашей семье…

– Вы знаете, что служанку по имени Люси выгнали из Стэплфорд-Холла потому, что она забеременела?

Мистер Бертрам покраснел:

– Нет, я не знал. Даже не догадывался… И не хотел бы обсуждать это с вами!

– Возможно, тема для обсуждения не слишком приличная, но, так или иначе, это правда. Люси умерла при родах. Ребенок остался жив, его забрала к себе родная бабушка. В деревне ходят слухи, что она обращалась к кому-то из Стэплфорд-Холла за помощью, но ей отказали.