Владимир Двоеглазов - Отдельное поручение [Повесть]

Было в этом нечто парадоксальное: их спасло бы сейчас преступление, совершенное на участке Цветкова. Кража, поножовщина, пропажа без вести — чье-либо несчастье обернулось бы им во спасение. Начальник отдела не захотел бы посылать сюда других сотрудников — их и так не хватало в ГРОВД быстрорастущего нефтяного города, а попытался бы связаться с теми, кто уже есть на участке: позвонил бы в сплавконтору, те — в свое отделение в поселке Кедровом, куда, по-видимому, были вывезены рабочие, и довела бы ниточка до клубочка.

Участок Цветкова средний был по площади — сорок четыре тысячи квадратных километров, чуть больше территории Дании, но заселенность его ни в какое сравнение с этой европейской страной не шла. В деревнях годами не случалось ни краж, ни тем более грабежей и разбоев, а убийства случались раз в десять лет. Что касается мелкого хулиганства, то там, если кто-то и махнул пару раз кулаком, выматерился в клубе или еще что подобное сотворил, его быстро приводили в чувство сами местные жители. Конечно, случись в тот момент участковый, он мог бы составить протокол и отправить хулигана в город, что Цветков иногда и делал, когда оказывался свидетелем таких происшествий, причем сам никогда никого не конвоировал, а просто вручал протокол и отправлял с ближайшим транспортом в город: хулиган сам являлся в отдел.

— Валя! — закричала Ледзинская. — Валька, смотри, что это?

Он глянул, куда она показывала, но ничего особенного не увидел. То есть увидел то, что они видели и раньше: метрах в ста пятидесяти от остальных строений стоял небольшой балок. Ледзинская уже бежала к нему.

Цветков догнал ее и тут только понял, почему она так разволновалась.

К торцовой стене балка был приколочен длинный шест. Он был невидим раньше на фоне леса, но с этой точки, где они теперь находились, шест оказался на фоне широкого просвета в частине — там выходила трасса.

Мачта действительно оказалась антенной. Провод от нее шел через аккуратно просверленное отверстие внутрь балка. Дверь была со стороны леса, и, забежав туда, они остановились и почти весело переглянулись.

— Там рация, Валька! А то зачем бы стали закрывать, правда, Валь?..

— Посмотрим, — сдержанно отозвался Цветков, но сам обрадовался не меньше. В самом деле: почему бы здесь не оказаться рации? Ведь оставлены же трактора, двигатель электростанции, запчасти, матрацы, рабочая одежда.

В балке были окна, но в окна они не заглядывали: то ли чтобы заранее не расстраиваться, если радиостанции вдруг не окажется, то ли потому, что балок все равно вскроют, независимо от того, увидят через окно рацию или нет. Вообще, насколько они спешили к балку, настолько теперь не торопились заглянуть внутрь.

Цветков бормотал что-то, озираясь в поисках подходящей железяки, чтобы поддеть петлю. Железяк вокруг валялось в достаточном количестве, в том числе и таких, какие подошли бы Цветкову, но он как бы не замечал их, продолжая озираться. В голове вертелось совсем не то, как и чем вскрыть балок — в конце концов, на это-то ума много не требовалось, — а то, как быть, если радиостанция окажется, а аккумуляторов к ней не будет, или будут, но посаженные. В голове лейтенанта зрел уже план собрать несколько аккумуляторных коробок по тракторам, разыскать электролит или кислоту, соляр (должен же где-то быть в окрестностях склад ГСМ), расконсервировать двигатель электростанции или одного из тракторов, запустить его и зарядить аккумуляторы. И, пожалуй, не столько даже возможность спасения при помощи рации вдохновляла его на эти размышления (хотя, конечно, дело реальное), сколько то, что теперь, если окажется станция, что-то будет зависеть и от него, лейтенанта Цветкова. Подобрав, наконец, железяку, он подошел к двери.

Ледзинская тоже терпеливо ждала, в окно ни разу не заглянула или хотя бы для приличия за дужку замка не дернула; она достала из портфеля зеркальце и губную помаду, как будто Цветков уже вызвал вертолет — вот-вот прилетит — и нужно привести себя в порядок.

Цветков взялся за дужку замка так осторожно, словно не железякой орудовать собирался, а составлять протокол осмотра, — и дужка вдруг сама отвалилась. Моментально пересохло во рту. Дрожащими руками лейтенант снял замок и потянул дверь.

Конец оголенного провода, идущего из отверстия в стене, нелепо болтался над столом. На полу стояли два грязных аккумуляторных ящика. Радиостанции не было.

«Старший следователь прокуратуры младший юрист Хомяков взял объяснение у Карелиной Елизаветы Андреевны, 1952 года рождения, уроженки г. Загорска Московской области, проживающей по ул. Ленина, 81, кв. 3, русской, члена ВЛКСМ, образование среднее специальное, диспетчера отдела перевозок аэропорта, несудимой».