Алексей Мальцев - Страшно только в первый раз [litres]

Резко обернувшись, Петр бросил взгляд на Монро, но она вовремя опустила взгляд, сделав вид, что рассматривает свой маникюр. Петру не оставалось ничего другого, как продолжить:

– Я не сразу понял, что Сбитнев скрывается от убийцы, требуя от него компенсацию за молчание. Камера в туалете для него – такой же бизнес, как и платные урологические манипуляции…

– Такая же сволочь, как и убийца, – вполголоса заметил Чагин. – И дурак к тому же. За что и поплатился.

– Убийца так же не мог предполагать, что лишится ночью своих контактных линз, без которых даже не увидит, что сборник в руках Инги перевернут. На этот случай у него были очки, но… После смертельной инъекции Цитрусову из очков выпал центральный винтик, найти который в темноте на ковровой дорожке очень непросто. Ведь желудок Валерия опорожнился. А без винтика очки пришли в негодность. И тут убийца вспоминает, что у Олеси Пресницкой точь-в-точь такие же очки, только цвет оправы другой. Стало быть, и винтик должен подойти. Теоретически. Убийца, таким образом, направился к спящей Олесе.

– Так вот куда они делись утром, – вскочила негодующая гинеколог, сжав кулачки. – Кто у меня их украл, признавайтесь! Я думала, что я их потеряла… Я без них как без рук!

– Признаваться пока рано, – покачал головой Петр, доставая сигареты и закуривая. – Прошу меня простить, но иначе я потеряю нить рассуждений. Прокравшись в комнату Олеси, пока та спала, убийца спокойно взял очки, с помощью своего сообщника вывинтил из них винтик носоупора, тот подошел к его очкам. Но тут он заметил на окне контейнер для контактных линз самой Инги.

– Кстати, а куда делись линзы убийцы? – подала голос молчавшая до этого Элла. – Насколько я знаю, их обычно берегут.

– Линзы ночью находились в простой воде, стакан стоял на тумбочке, был накрыт листком бумаги. Почему убийца не взял с собой контейнер, о том история умалчивает. Сквозняк сдул этот лист под кровать. А маявшийся после тяжелой ночи любовник просто выпил воду из стакана вместе с линзами, – Петр развел руками, выпустив струю дыма под потолок кают-компании.

Услышав это, Буйкевич схватился за живот, изобразив рвотный рефлекс. По кают-компании прокатилось оживление.

– Однако продолжим. Осматривая труп Ревенчук, я никак не мог понять, откуда на трупе очки Пресницкой и почему так много выпавших ресничек вокруг глаз. Мне подсказала моя любимая супруга, что такое бывает, когда с трупа пытаются снять контактные линзы.

– Но ведь линзы бывают разной оптической силы, – возразила покрасневшая Анжела. – Еще не факт, что они подошли бы убийце.

– Они и не подошли, – спокойно заметил сыщик, подходя к Монро. – Я не мог понять, почему утром в облике убийцы что-то неуловимо изменилось. Почему она то и дело стала щуриться. Почему пытается соблазнить меня своим нижним бельем… Только чтобы я не смотрел ей в глаза. Потому что неуловимо изменился… цвет глаз. Я сейчас не берусь определить, каким он был и каким стал. Но надеть очки Олеси на труп Инги – не очень удачная идея, хотя убийцу понять можно. Еще одна загадка для следствия. И чтобы как-то скрыть вырванные во время снятия линз ресницы. Казалось бы, мелочь – винтик… Но хлопот он причинил убийце выше крыши. Я нашел этот винтик возле трупа Цитрусова. И это еще не все осложнения… В очках убийца не могла показаться на следующий день, слишком много вопросов.

– Не понимаю, зачем было убивать Ингу и Валерия, – всплеснула руками Элла. – Каков мотив преступления?

– О мотивах чуть позже, – Петр потушил сигарету в пепельнице, подходя к Дамиру. – Пока я продолжаю двигаться по линии осложнений. Убийца не мог предположить, что на турбазе найдется горячий джигит, сердце которого воспылает любовью по отношению… к самой убийце. И все бы ничего, но на тот момент у джигита уже была любовница на турбазе.

– Вот-вот, – подхватила мысль Хозяйка. – И еще какая! Любо-дорого смотреть! Эх, Дамирка, Дамирка…

Петр подошел вплотную к охраннику.

– Светлана Вакульчик – мудрая женщина, она видела, как смотрит Дамир на Анжелу. Более того, я думаю, она стала свидетельницей их откровенной связи… Под утро… Я прав? Ведь Стас крепко спал всю ночь после того, что с ним сотворили. Убийца спать не могла, ей требовалась разрядка, да и тебе тоже. У тебя ведь южная кровь. И с этого момента ты исполнял любую ее прихоть. Она до этого – любую прихоть Стаса, а ты теперь – ее… Не зря же ты скрутил Буйкевича так, что едва руку ему не сломал. Я видел, в тебе клокотала не только злость, но и ревность…