Люттоли - Смертоносцы

– Я готов, – негромко ответил он, не сводя взгляда с двигающегося впереди белого микроавтобуса.

– Отлично, – Майкл выключил музыку и только потом продолжил разговор, – речь, Энтони, пойдёт о моей версии происходящего с вами. Подчёркиваю сразу. Вы в отличной форме. Рассматривая эту версию, мы сможем исключить любую неожиданность. А может быть и предугадать развитие событий. Отлично, если все ваши сны ничего не значат. Но если в них есть смысл, мы будем готовы отразить возможную угрозу. Что вы на это скажете?

– Мне это нравится! Очень нравится, – Келахан воодушевился, – ни в коем случае не сдаваться, кто бы не противостоял нам. Сражаться, сражаться до полной победы.

– Вот именно, – поддержал с таким же воодушевлением Майкл, – будем сражаться. Но для борьбы нам необходимо оружие. И это оружие можете дать вы, Энтони. Помогите мне.

– Майкл, я готов сделать всё, что угодно. Говорите, что надо сделать.

– Вы готовы поговорить о ваших снах? Поговорить без эмоций, с холодной головой? Будто это касается не вас, а совершенно другого человека?

– Готов! – не задумываясь, ответил Келахан. Разговаривая с Майклом, он не упускал из – под обзора бежавшую впереди дорогу, и проезжающие мимо них автомобили.

– Итак, вот моя версия, – голос Майкла звучал негромко, но с особой сосредоточенностью. Да и выглядел он так же. – Я полагаю, что в ваших снах, Энтони, есть некий смысл. Объясню причину. Со мной происходило подобное. Перед смертью родителей, например. Я видел очень странные сны. Я не придавал им значения. И лишь когда они умерли, я понял те незначительные признаки, которые мне снились всё это время. Я осознал, что меня кто-то предупреждал о том, что именно произойдёт. По этой причине, я очень серьёзно отношусь к такому понятию как сон. Идём дальше, – продолжал говорить Майкл, а Келахан в это время внимательно его слушал, не упуская из виду ни единого слова. – В отличие от вас, Энтони, я считаю, что это навязчивое поведение вашего отца имеет определённую цель. И эта цель состоит не в том, чтобы навредить вам, а наоборот,…помочь избавиться от некой опасности. Я объясню, почему сделал такой вывод. Очень серьёзный довод в пользу моей версии, заключён в ваших отношениях с отцом. Вы любили друг друга. Искренне любили. Учитывая это обстоятельство, ваш отец просто не может желать вам зла. Теперь второй довод. Почему он водил вас по всем этим местам и при этом, как вы говорите, постоянно твердил два слова? Не потому ли, что пытался показать, что вас ждет, если вы не прислушаетесь к его совету?

– А ведь и, правда, – Келахан поразился этому выводу, – как я об этом не подумал? На самом деле так и есть. Так и есть. Отец пытается спасти меня. Спасти! – радостно воскликнул Келахан. Он нечаянно нажал на педаль газа и как следствие, едва не въехал в зад микроавтобуса. Хорошо, он вовремя успел притормозить. Через мгновение, зелёный «Мерседес» с той же дистанцией поехал вслед за впереди идущей машиной.

Майк никак не среагировал на это маленькое происшествие. Он был занят собственными мыслями и старался воссоздать общую картину происходящего с Келаханом.

– Возьмём это за основу, – Майкл продолжал развивать свою мысль. – Ваш отец пытается спасти вас от некой угрозы. Он постоянно повторяет два слова. Нам архи важно знать, Энтони,…какие это слова?

– Я не слышал, Майкл. Я же говорил.

– Я помню, Энтони, помню. Но может, вы сможете вспомнить, как шевелились губы вашего отца? Сколько букв было в каждом слове? Хотя бы приблизительно. Это очень важно. Очень. Эти два слова могут как покончить с нашими сомнениями, так и дать представление о возможной угрозе.

– Как шевелились? – Келахан напряг лоб, пытаясь вспомнить, как всё происходило.

Майкл застыл в выжидательной позе. Он не отводил взгляда от Келахана.

– Нет, Майкл, не могу, – Келахан даже вспотел от напряжения, – не могу вспомнить.

– Постарайтесь, Энтони, постарайтесь. Я помогу вам, – неожиданно добавил Майкл и тут же спросил, – возможно, что первое слово вашего отца было «берегись»?

Келахан вначале напрягся, а потом внезапно побледнел.

– Да, Майкл, да, – прошептал в полном смятение Келахан, – его губы,…они именно это слово и произносили… «берегись». Чёрт бы меня побрал! «Берегись»,…он именно это слово повторял.

– Это первое слово. А второе? Что он говорил?

– Второе? – Келахан снова напрягся. По лицу от напряжения заходили желваки. – Не могу понять, – выдохнул он. – Может быть «берегись Энтони». Во всяком случае, похоже на то.