Сергей Бакшеев - Похищение со многими неизвестными

— Когда бьют по-настоящему, все происходит быстрее, — предупредил Петрович.

— Свингом метят в висок?

— Не принципиально. Можно и в ухо. Эффект тот же.

Валеев достал шариковую ручку и протянул тренеру.

— Зажмите ее в кулаке, как нож. Вот так. А теперь еще раз продемонстрируйте свинг.

Удивленный тренер махнул рукой, и ручка ткнулась в ухо Валеева.

— Отлично, — пробормотал оперативник, забирая ручку. — Значит, Максим Ручкин мастер свинга.

— Вообще-то, до мастера ему далеко, но этот удар Макс исполнял идеально.

— Что еще можете о Ручкине рассказать?

— Ну, парень пришел в секцию поздно, лет в четырнадцать. Я и брать его не хотел. Но у него было такое огромное желание научиться драться. Я бы сказал, болезненное.

— Что значит болезненное?

— Знаете, как бывает у мальчишек. Хочется за себя постоять, отомстить обидчику. Это один из основных мотивов, из-за которых приходят учиться боксу. Это нормально. Пусть начнут тренировки, и тренер разъяснит, что драка и спорт разные вещи.

— Кому же хотел отомстить Ручкин?

Продолжая беседу, Петрович и Валеев покинули тренировочный зал. Они шли по коридору. Через раскрытую дверь раздевалки было видно, как молодой боксер вышел из душа, замотанный в полотенце.

Петрович остановил на нем взгляд, нахмурился и предложил Валееву:

— Пойдемте в мой кабинет.

Зашли в тесную комнату. Петрович сел за стол. Открытый шкаф за спиной тренера был уставлен кубками и позолоченными фигурками боксеров. На стене висели фотографии с церемоний награждения.

— Я знаю, кого ненавидел Максим. Своего отчима. Точнее, мужика, с которым спуталась его мать. Тот из зоны пришел, много лет отсидел. Она продавщицей работала то там, то сям, любила выпить, так и познакомились. Бывший уголовник, отсидевший за убийство, стал жить с ними.

— Максим хотел защитить мать?

— Он хотел защитить себя. Мать он тоже не уважал.

— Отчим его бил?

— Душ у нас примыкает к раздевалке спортсменов, тренеры тоже им пользуются. Однажды я мылся рядом с Максом, а у него не полотенце, а тряпка. Ну я протянул свое. И случайно коснулся его. Он как ощерится! Весь сжался, а в глазах ужас. Потом я с ним пробовал поговорить. Мальчик, конечно, ни в чем не признался, но я догадался, в чем дело.

— В чем же?

— Его отчим отсидел много лет в колонии. Без женщин. И, наверное, приобрел там дурные сексуальные наклонности.

— Вы считаете, что отчим насиловал Макса?

— Думаю, да. Я пообещал Максу, что поговорю с его отчимом. И знаете, что он мне ответил? Лучше научите бить. Тренировался Макс с ожесточением. Спортивными успехами не блистал, от соревнований отлынивал, но его свинг был великолепен.

— Вы у Ручкина когда-нибудь видели шило?

— Шило?

— Его отчим погиб от удара шилом в ухо. Покончил с собой.

— И при чем тут Макс? Парню повезло, что негодяя не стало.

— Вы научили его хорошему удару.

Тренер нахмурился:

— Теперь понятно, почему вы мне сунули ручку в кулак. Копаетесь в старом деле. Хотите обвинить Макса? Испортить ему жизнь?

Валеев решил, что пора прощаться.

— Спасибо за информацию. Если появится Ручкин, вы обязаны мне позвонить.

— Я не верю, что Макс виновен. Даже если выяснится, что он причастен к смерти отчима, он сделал доброе дело. Я буду все отрицать! Учтите, я ничего вам не рассказывал о Ручкине.

Шила в кармане не утаишь, — бормотал Валеев, выходя из тренерского кабинета. — Как таскать с собой шило? И чтобы всегда под рукой, и чтобы самому не пораниться. Проблема.

Сев в машину, он решил, что следует уточнить важный момент и набрал телефон дежурного Красногорского отдела полиции.

— Привет, майор, это капитан Валеев. Я к вам сегодня приезжал. Говорили о Максиме Ручкине.

— Помню. Что, не наговорился?

— Ты сказал, что Ручкина уволили за рукоприкладство.

— Так и было. Он покалечил задержанного.

— А в чем обвиняли пострадавшего?

— Не пострадавшего, а преступника. Ублюдка взяли тепленького на месте преступления. Да я б его сам! Каждый из наших так поступил бы, но Ручкин перестарался чуток, понимаешь? Избитую мразь врачи с того света вытянули. — Майор вздохнул. — Может, и зря.

— Погоди-погоди. А в чем обвиняли задержанного? Какое преступление он совершил?

— А я разве не сказал? Ну, слушай, капитан.

И майор, не стесняясь в выражениях, красноречиво описал детали преступления, свидетелем которого оказался сержант полиции Максим Ручкин.

Петелина сидела за ноутбуком, изучая страницы с телефонными номерами, переданные ей Молотовым через Валеева. Денис неприкаянно бродил по комнате, иногда украдкой выглядывая в окно.