Сергей Бакшеев - Похищение со многими неизвестными

— А здесь что висело? — Петелина указала на чуть более светлый прямоугольник на стене размером со стандартный машинописный лист.

— Там? — Круглов поднял голову, и Петелиной показалось, что в его глазах мелькнуло удивление. Он смутился и выдавил: — Ничего.

— Уверены?

— Вы же поймали убийцу, что вам еще надо? Я не могу здесь находиться, не могу! Поеду в отель. Куда угодно, только подальше отсюда.

— Понимаю. Когда устроитесь, сообщите, где вас можно будет найти.

— Зачем? Я что под подозрением?

— Завтра поговорим на свежую голову. Может, что-то еще вспомните. Оформим протокол.

— Я все прекрасно помню. Нурали интересовали деньги и только деньги! Эти проклятые мигранты завидуют нам и нападают на нас. Я хочу, чтобы ему дали пожизненное! Вы сможете?

— Я следователь, а не судья.

— Если не сможете, значит, плохо работаете! Моя партия «Прогрессивная демократия» поднимет вопрос о мигрантах, а также о неэффективной работе правоохранительных органов. Пора наводить порядок! Народ нас поддержит.

Обсуждение политических вопросов не входило в компетенцию следователя. Петелина решила вернуть разговор к более насущным деталям. Тем более что хозяин дома уже не выглядел чересчур подавленным. Она присмотрелась к раскрытому набору отверток на журнальном столике.

— Это ваши отвертки?

— Отвертки?.. Кажется, да.

— Вы что-то ремонтировали?

— Я их не трогал.

— Ими могла воспользоваться Ксения? Или попросить Нурали помочь ей?

— Откуда мне знать! Я приехал сюда позже вас.

Петелина заметила, что в наборе не хватает самой маленькой отвертки. Она нашла ее на ковре и подняла кончиками пальцев.

— Ксения пользовалась очками?

— При чем тут очки?

— Что еще можно подкручивать этой отверткой?

Круглов нахмурился. Он был явно озадачен и пробурчал:

— У Ксюши было прекрасное зрение.

В это время в комнату вернулся Михаил Устинов и сообщил, что в выгребной яме нашли нож. Практически нет сомнений, что это орудие убийства.

В холодильнике было шаром покати. Валеев вышел из дома за продуктами. Так требовал рассудок. Но в глубине души Марат знал, что ему не дает покоя молчание любимой женщины. Ждать и ничего не делать — это истязание. Покинув квартиру, он приближался к ней.

На пороге магазина Марат снова позвонил Петелиной на домашний. И опять разочарование — не отвечает.

«Нежится в постели после бурного вечера? Может, и так. Настя с бабушкой уехали на море, я сдуру вчера ее бросил — никто не мешает отдыхать. Или Лена не одна?»

Встреча одноклассников всколыхнула полузабытые юношеские эмоции. Те отношения, которые сдерживались в школе внутренними запретами и неопытностью, теперь показались легкими и доступными. Они по-прежнему молоды, но опытны и раскрепощены. Формально Лена свободная женщина. Такое душевное состояние могло не ограничиться безвинным флиртом.

Сомнения вдруг трансформировались в ужасный вопрос: «С кем она?»

Слушать телефонные гудки стало невыносимо. Марат сел в машину и поехал к дому Лены. У него есть ключи от квартиры, он готов к худшему — застать ее с другим мужчиной. Лучше узнать горькую правду, чем истязать себя подозрением.

А вот и ее квартира. Валеев открыл дверь как обычно, не пытаясь соблюдать тишину. Он живет здесь почти два года, и пришел как хозяин. Дверь была заперта только на нижний замок. Так они поступали, когда в доме кто-то есть.

«Лена одна или нет?»

Наметанный взгляд оперативника не увидел в прихожей чужой обуви. Чуть отлегло. Правда, это мало что значит. В порыве страсти одежду снимают у кровати.

Он прошел дальше. В гостиной и на кухне пусто, на столе и в раковине никаких пустых бокалов или чашек из-под кофе. Тоже хороший знак. Но что это? Он слышит звуки. Явно из спальни.

«Лена там! А вдруг она не одна? Позвать? Сообщить, что пришел? Или ворваться неожиданно?»

Нет, так не пойдет. Он хочет знать правду, но не намерен видеть болезненных подробностей этой правды.

— Лена, это я! — громко позвал Валеев и застучал дверцами шкафчиков. — У нас квас есть?

Неполная бутылка кваса нашлась в холодильнике. Валеев на полминуты прижал ее к виску, а потом жадно присосался к горлышку. Утолив жажду, он вытер губы и прислушался. Звуки в спальне стихли, хотя никто не отозвался.

«Что ж, я предупредил».

Настраиваясь на худшее, Марат протопал к спальне, открыл дверь и шагнул внутрь. Взгляд сразу уперся в беспорядок на кровати. Воображение ревнивца до такой степени подготовилось к восприятию неприглядной картины, что Марат не сразу сообразил, что кровать заправлена, а беспорядок на ней — это вываленные из шкафа женские вещи. Среди разбросанной одежды виднелось как нижнее белье, так и брюки, юбки, блузки.