Александр Андрюхин - Соло для скрипки с Маргаритой

Через пятнадцать минут женщина, поддерживаемая следователем и дежурным милиционером, вышла на крыльцо. Лицо ее было бледным, взгляд помутневшим.

— Спасибо, — еле слышно произнесла она. — Дальше я сама.

— Может, вас отвезти домой? — услужливо предложил следователь.

— Нет-нет! Спасибо. Мне нужно побыть одной.

Она, покачиваясь, поплелась к своему «мерседесу», дважды запнулась, с трудом открыла дверь и без сил плюхнулась на сиденье. Затем уткнулась лбом в руль. Следователь, наблюдавший эту сцену с крыльца здания бюро, покачал головой и произнес:

— Шикарная вдовушка!

— Долго не задержится во вдовах, — выдал свое резюме дежурный.

Через несколько минут женщина оторвалась от руля и повернула ключ зажигания. В этот момент позвонил мобильный. Она вяло поднесла к уху телефон. Мужской голос в трубке произнес:

— Вы убедились?

— Да! — ответила она и тронулась с места.

В этот же день и в это же время на другом конце Москвы, в Измайловском парке, наряды милиции оцепили небольшую зеленую поляну с огромным дубом посередине. На нижней ветке дуба на бельевых веревках висели друг против друга два окоченевших трупа. Это были юноша и девушка лет двадцати. Вокруг копошились эксперты, а неподалеку перед милицейским кордоном собралась толпа любопытных. Милиции было дано указание не пускать на поляну никого из посторонних, особенно корреспондентов. Единственный, кто был допущен из прессы к месту происшествия, — это спецкор «Коммерсанта» Анатолий Калмыков. Журналист по пятам ходил за начальником отдела по борьбе с организованной преступностью полковником Кожевниковым и настойчиво допытывался, какое отношение этот инцидент имеет к организованной преступности, если юноша с девушкой, судя по предварительным данным экспертов, свели счеты с жизнью добровольно.

— Совершенно верно, — солидно отвечал полковник. — Никаких следов насилия у жертв не обнаружено. Скорее всего, они повесились по обоюдному согласию. Но все дело в том, что за этой парочкой мы гоняемся уже восемь месяцев. У следствия есть все основания полагать, что на их счету восемь заказных убийств…

Маргарита не любила осени. Осень всегда наводила на нее тоску. Другие времена года тоже не отличались особой веселостью, но осень высасывала из груди последние капли жизни. Каждой осенью Маргарита умирала, впадая в тяжелую депрессию, но в то октябрьское утро она проснулась с твердым намерением противостоять судьбе.

Она поднялась с постели и подошла к зеркалу. То, что отразилось в нем, не вызвало особого восторга, но и обычного уныния — тоже. Женщина как женщина, среднего роста, нормального телосложения, тридцати двух лет. Маргарите было ровно столько, сколько отразилось в зеркале. Старше своих лет она не выглядела, но и меньше ей никогда не давали. В ее внешности не было ничего отталкивающего. Почему же она до сих пор одна?

Маргарита сбросила сорочку, чтобы осмотреть свое тело более детально. Ноги, конечно, не от ушей, но короткими их не назовешь: прямые, гладкие, женственные, бедра средних размеров. Более того, при пристальном рассмотрении можно заметить, что у нее ножка маленькая, подъем изящный, пятки и щиколотки довольно тонкие, а на ступнях очень милые подушечки. Ягодицы тоже безукоризненные, еще довольно упругие, сорок четвертого размера. Талия, конечно, не шестьдесят, а шестьдесят пять сантиметров. У некоторых женщин ее возраста и того нет, однако живут. И даже с мужчинами. Грудь обыкновенная, один к одному как у Венеры Милосской. Такая сейчас не в моде, но говорить о том, что у нее вообще прыщики, тоже нельзя. Шея не сказать чтобы лебединая, но и не короткая, самая что ни на есть нормальная. Словом, сложена она безукоризненно, классически, по всем законам золотого сечения. Это тоже сейчас не в моде.

Маргарита вздохнула и стала пристально разглядывать свое лицо. Губы обыкновенные. Нормальные отечественные губы, интеллигентные, без всяких куртизанских припухлостей. Нос как нос, тонкий, чуть вздернутый. Глаза как глаза, конечно, не таких размеров, как у коровы, но поросячьими их тоже не назовешь. Более того, глаза даже могут показаться красивыми: кошачий разрез, серые, больше к голубому.

Женщина всмотрелась в свое отражение и увидела в глазах такую тоску, что стало тошно. Вот что отталкивает мужчин, — глаза. Говорят, мужчины в первую очередь смотрят на ноги, но это неправда. Без сияющего взора даже самые красивые ноги не привлекут внимания мужчин. Она попробовала улыбнуться, но улыбка смотрелась затравленной усмешкой. «Классическая старая дева», — мелькнуло печально, и Маргарита поплелась в ванную. Там, через силу шаркая зубной щеткой, она подумала, что с глазами нужно что-то делать: либо закапывать в них капли для блеска, либо прятать под очками, либо выколоть к чертовой матери!