Ирина Андросова - Мечта на вешалке

— Глеб Мартынович, значит, мой папка будет жить! — вдруг пронзительно закричала Дашка, с детской непосредственностью подскакивая со стула и кидаясь к врачу.

Глеб Мартынович, не ожидавший нападения, отшатнулся в сторону и сдавленно произнес, вырываясь из девичьих объятий:

— Надеюсь, что так. Во всяком случае, Дашенька, я сделаю все от меня зависящее. Руслан мужчина крепкий, лет пятьдесят еще протянет! Вот посмотришь, они с Анной тебе еще братиков и сестренок нарожают.

— Вот здорово! — подпрыгнула от радости девчонка и крутанулась на одной ноге, подбросив в воздух апельсин.

Изобретатель биоклея махнул из своего угла ладошкой, что, по-видимому, должно было изображать радость по поводу происходящего.

Рискуя в любой момент быть узнанной гениальным ученым, я решила, что миссию свою выполнила сполна и что будет лучше, если я подожду Наташку в холле первого этажа. Тем более что очередь в ларек, должно быть, уже рассосалась. Я дала задний ход, налетела на оператора Петю, который вовсю крутил камерой, выбирая самые выгодные ракурсы, и, окинув взглядом комнату, натолкнулась глазами на суровое лицо певца.

Бард продолжал сидеть на подоконнике и в общем веселье участия не принимал. То и дело он раздраженно приглаживал седой ежик на чугунной голове, молча сверля меня глазами, и взгляд его не предвещал ничего хорошего. Оганезову он отчего-то не замечал, словно это не он провел с моей подругой захватывающую ночь в привокзальном кафе. Может, Таганский искусно притворялся, а может, в момент их романтической встречи действительно был так пьян, что ничего толком не помнил.

— Я журналистка программы «Жди меня», — между тем соловьем заливалась Наташка, делая вид, что тоже не узнает Таганского, и в душе обижаясь на менестреля блатного шансона за явное невнимание к своей персоне. — Мы в редакции посовещались и решили, что жить Валентина будет пока у меня.

— Как это у вас, зачем у вас, у нее же семья есть! — принялась живо возражать медсестра Анна. — Валечка могла бы пожить у меня или вот хотя бы в больнице, мы бы ее к операции подготовили, правда, Глеб Мартынович?

Но врач так посмотрел на свою подчиненную, что она тут же прикусила язык.

— Валь, а может, домой? — с надеждой в голосе спросил повеселевший Руслан. — Ведь наша с Дашуткой квартира — это теперь и твой дом. Зачем тебе останавливаться у чужих людей?

— Правда, Валька, поехали к нам! — подхватила просьбу приемного отца Дарья Ножкина. Она скорчила уморительную гримаску и заговорщицки прошептала: — У меня припрятано полбутылки «Бейлиза», оторвемся по полной!

— Нет-нет, никаких домой, — категорично замахала руками Оганезова, небрежно бросая сумку на холодильник в углу крошечного предбанника и проходя в палату. — Только ко мне! У меня есть все условия для приема гостей. У меня двушка на Чистых Прудах. Спальня, а дальше по коридору — гостиная. Я могу Валентине постелить на раскладушке…

Наташка подмигнула мне и, скривив рот набок, одними губами произнесла:

— Скажи, что любишь спать на полу…

— Да нет, не надо на раскладушке, — включилась я в игру. — Я больше люблю спать на полу. В «Харперс базар» пишут, что для спины полезно.

— Вот и отлично. У меня есть дивный матрас, и Валечка чудесно расположится между столом и диваном… А в прихожей, — Наташка бросила испепеляющий взгляд в сторону окна, и Таганский, вздрогнув, перестал чистить зубочисткой ногти, — стоит такой здоровенный шкаф, что туда целый наряд милиции можно спрятать. Но мы, конечно, этого делать не будем, нам бояться некого…

Пока Оганезова распиналась про то, как она устроит меня на ночлег, максимально подробно объясняя, как найти ее комнату, которая якобы спальня, из своего угла поднялся изобретатель биоклея Ефим Владимирович и, ни с кем не попрощавшись, бочком-бочком вышел из палаты. За биохимиком Кругловым выплыла Анна, приветливо кивнув мне напоследок. Должно быть, медсестра отправилась выполнять распоряжение врача и разгребать подступы к второй процедурной. Я нашла момент подходящим, вышла в коридор следом за Анной Голубевой и осторожно прикрыла за собой дверь.

Ну вот, теперь я имею полное право спуститься в холл и купить себе наконец гематоген с бычком на этикетке. Я уверенно двинулась по коридору в сторону лифта и, проходя мимо холла, вдруг заметила, как что-то блеснуло под телевизором. Издалека послышалось громыхание каталки, но я не обратила на усиливавшийся звук должного внимания. Встав на четвереньки, я принялась вглядываться в темноту под телевизионной тумбочкой.