Ирина Андросова - Мечта на вешалке

— Да, я взяла еду с собой, — с достоинством ответила я, забирая из рук у Ленки новенький «Мэри Клер».

Вот прочту сама, тогда пусть и берет, а то пятен насажает, в руки взять будет противно.

— Слушай, Алисик, а давай сейчас слиняем, по магазинам прошвырнемся, — дожевывая котлету и жирными руками пролистывая «Эль», который она вытащила у меня из сумки вместо отобранного «Мэри Клер», предложила Ленка.

А и то правда, что здесь сидеть-то? Работу я выполнила, материалы подготовила, оставлю их на столе, начальство завтра спросит, почему ушла так рано, скажу, что в Белый Городок ездила, родных проведать. Можно даже приврать, что мама заболела. Хотя нет, маму жалко. А вдруг и правда заболеет? Психологи писали, что мысль материальна. Стоит только подумать о чем-нибудь позитивном или, напротив, негативном, и сразу же сформулированная в твоей голове энергия вырывается на оперативный простор и начинает действовать.

Поэтому пусть уж лучше заболеет Варька, старшая сестра. Мы с ней дрались все время в детстве, и она, зараза такая, никогда не разрешала мне надевать свои сережки. Что, думает, я забыла? А вот и нет, я ей все-все припомню. Пусть Варька заболеет ветрянкой. Взрослая тетка, а будет ходить, как дура, вся в зеленке и чесаться. Будет мне звонить, плакать: «Алисочка, привези мне мази от ветрянки, чтобы сразу выздороветь. Посмотри там у себя в Интернете. Может, такая бывает?» А я ей рассмеюсь в лицо, вернее, в трубку, прищурюсь так злопамятно и скажу: «А помнишь, как ты сережки зажимала? А нам, между прочим, их папа на двоих подарил».

— Ну что, сбежим? — оторвала меня от видения сладостной мести Ленка и начала потихоньку собирать вещички.

Подкрасила губы и как бы ненароком запихнула в сумку косметичку. Затем переложила на самое дно сверток из фольги с недоеденной второй котлетой и, вжикнув «молнией», на цыпочках вышла за дверь, где ее уже поджидала я.

Мы выскочили на лестницу и очертя голову понеслись вниз. Когда мы пробегали мимо курилки, оттуда выглянула Софья Петровна. Не прекращая чиркать зажигалкой, заслуженная сотрудница отдела прогундела, не выпуская из зубов еще не зажженную сигарету:

— Алиса, тебя просил зайти Денис Михалыч.

— Это еще зачем? — изумилась я.

Одинокая не вызывал меня к себе с тех пор, как я публично высмеяла его предложение сходить на выставку фоторабот Эрнеста Сидорова в ЦДХ. Чтобы якобы повысить мой профессиональный уровень. Смешно, ей-богу! Думает, я совсем дурочка и журналов не читаю. А там, между прочим, в каждом номере печатаются статьи о таких вот извращенцах, прикрывающихся своим служебным положением.

Неделю, главное, со мной не разговаривал, а теперь нате вам, пожалуйста: почти что в самом конце рабочего дня — и за перегородку. Пусть попробует только намекнуть на интим, я такой крик подниму — мало не покажется. Я на него в суд подам. «Мэри Клер» советует так и поступать с теми зарвавшимися начальниками, которые сексуально домогаются своих подчиненных. Это называется «использование служебного положения в личных целях» и преследуется по закону. Кажется, за это даже в тюрьму сажают. Так что сядет наш Денис Михалыч! Как миленький сядет! Или я буду не я.

Настроенная самым воинственным образом, я вернулась в отдел, прошла за перегородку и остановилась за спиной начальника. Одинокая сосредоточенно пялился в экран, на котором вздымались ввысь пики некоего графика. Я деликатно кашлянула, чтобы привлечь внимание руководства к своей персоне, и скромно спросила, ничем не выдавая намерения дать решительный отпор:

— Вызывали?

Денис Михайлович еще некоторое время пощелкал мышкой, закрывая какие-то окошечки, и только затем повернулся ко мне. Массируя глазные яблоки указательными пальцами, он монотонно проговорил:

— На первую полосу нужен репортаж о цветоводе-любителе. И не просто любителе, а о страстно увлеченном своим делом человеке. С фотографиями и подробным интервью героя. Прошу вас, Алиса, связаться с Оганезовой и до среды подготовить материал.

Во дает! И где мы с Оганезовой, интересно знать, будем искать увлеченного своим делом цветовода-любителя? Что же мы, должны ломиться в дома, проникая в запертые на кодовый замок подъезды «на плечах» жильцов, звонить во все квартиры и заговорщицким тоном спрашивать, не обитает ли у них цветовод-любитель? Мы, дескать, журналистки и мечтаем взять у увлеченного своим делом человека интервью, а заодно и нащелкать фоток объектов его страсти?