Галина Романова: Без вины преступница

– О! Были! Давние! Два друга! Бушин и Гнедых! Они… Они шли по следам этих бриллиантов! И тогда, и теперь. Они все время путались у меня под ногами. И тогда, и теперь! И все время какие-то у них планы, планы, планы насчет моих денег! То кредит отказались отдавать пятнадцать лет назад. Потому что о чем-то таком догадались. То к дочери вора Деревнина начали подкатывать в надежде найти у нее бриллианты. Начали звонить мне, угрожать каким-то компроматом. Которым с ними якобы старый мусор поделился. Бред! Спереть у него могли, но чтобы он поделился… Угрожать начали, скоты. Только нету у них на меня ничего. Блеф! Сплошной блеф! Ну… С ними я тоже разобрался! Одного убил руками будто бы другого. И пистолетик с отпечатками друга подбросил. Тот самый пистолетик, из которого я охранника своего замочил.

– А как же так можно? Он его в руках, что ли, держал? – спросила Алла Ивановна, четко следуя инструкции задавать как можно больше наводящих вопросов. Хотя давно бы уже с криком выскочила прочь из собственной квартиры. Такого страха она не испытывала никогда прежде.

– Нет, не держал. Снова Вадик помог! Он же на Бушина вроде работал. По моему приказу секреты их мне сливал. Так вот, все просто, Алла Ивановна. Поделюсь секретом, на том свете применишь. – И Володин снова оглушительно заржал. Навеселившись, щелкнул пальцами по чашке. – Он со стакана склеил отпечатки Бушина, и я потом их на пистолет перенес. Все гениальное просто, соседка. У меня уже тогда план в голове сложился. Ну? Что? Жрать тортик будем? Или еще вопросы есть?

– А машину-то? Машину свою зачем угоняли, Игнат Иванович? Страховка, да?

– Вот дура баба! – скривился Володин. – Какая страховка, если ее уже утром нашли, дура?! Мента старого надо было приструнить. Достал уже! Откуда-то… Откуда-то, старый козел, узнал о том, что я страховку за ограбление банка получил. И быстро все сложил в уме. И догадался, что это я его на Гнедых и Бушина навел. И что охранника я убил. И начал тянуть с меня деньги! Много! Каждый месяц! Это не могло продолжаться вечно! К тому же он кое-что видел.

– Что же?

– Как я Вадика добивал в темном переулке.

– Вы-ы-ы? – Воздуха не хватило, и она закашлялась.

– Ты тортиком, тортиком кашель-то пропихни, – ядовито улыбаясь, подтолкнул снова тарелку Володин. – Не могу же я разговоры с тобой до утра тут вести. Мне же тут еще прибраться предстоит. Отпечатки стереть.

– Вадика-то за что?! – Она послушно взяла тарелку в руки, ткнула в середину чайную ложку. Дело шло к завершению.

– Хватит. Он исчерпал лимит полезности. – Володин посмотрел на свои руки с растопыренными пальцами и вдруг вздохнул. – Не очень хотелось его убивать, честно. Именно в этот момент! Но… Другого случая могло и не подвернуться. А тут все так удачно. Он встретился с Бушиным. Тот его разоблачил как двойного агента, они поссорились, и Бушин набросился на него с битой. Психопатом был всегда! Избил, конечно, сильно, но… Но последний удар остался за мной. Тот, от которого Синев и помер. А мент старый видел. И это прибавил к моим грехам. И ставку повысил. Я его в новогоднюю ночь и вызвал. Якобы чтобы денег дать. Ну… Все! Лопай порцию, и я за дело примусь. Устал! Столько давно не говорил!

– Сколько же на вас крови, Игнат Иванович! – будто не слыша его, прошептала Алла Ивановна, отставляя тарелку в сторону. И принимаясь загибать пальцы. – Сначала бедный охранник, который работал в вашем банке. Потом вор-рецидивист, который грабил ваш банк по вашему же заказу. Потом сын охранника. Старый бедный сотрудник милиции. Какой-то еще Гнедых. Господи! Сколько людей вы погубили!

– Не забудь себя, старая калоша. – Он поставил локоть на стол, плотоядно осклабился. – И еще с одной девкой придется разобраться.

– С какой? – пискнула Алла Ивановна.

Потому что Володин наклонился к ней через стол. И лицо его сделалось совсем близко. И оно показалось ей очень, очень страшным, а взгляд безжалостным.

– С любовницей Гнедых. Она меня видела возле дома. Мы с ней столкнулись почти в дверях подъездных. И она меня… Узнала. Не придала значения, конечно, курица. Но ведь вспомнить-то может, так? А там вейся, веревочка! Все. Я устал торопить тебя. Если не станешь есть сама, то я сам тебя накормлю.

И Володин поднялся, очередной раз с хрустом потянулся, будто разминался перед очередным злодеянием. И страшно удивился, когда, сделав шаг, упал неожиданно лицом прямо на стол. И руки его, руки сами собой оказались вывернутыми за спину. И чей-то отвратительно знакомый голос вдруг начал зачитывать ему его права.