Юрий Ребров - Пуля не дура

— Арендуют, что ли? — поинтересовался сосед Оксаны, вихрастый мужик с расплющенными ушами, должно быть, в прошлом борец. Мужика звали Василем, и это почти забытое украинское имя сразу же расположило Оксану к дружелюбному и разговорчивому попутчику.

— Да, да, вот именно арендуйют. У нас в Риме мало театров имейют свое место, ну где выступать. Разве что Театро дель опера, Театро дель Рома, Театро чирко, для детишек Театр марионеток. Пиноккио знайете?

— А как же, только у нас он называется Буратино, — немедленно отозвался Василь. Он постоянно опережал остальных туристов, когда надо было помочь гиду, беспомощно барахтавшемуся в волнах великого и могучего русского языка.

— Буратьино? — удивился итальянец непривычному имени деревянного человечка. — Но давайте едем дальше…

Незнание языка гид компенсировал таким обилием названий, фамилий и хронологических дат, что его речь напоминала Оксане телефонный справочник.

— С 1871 года Рим есть столица объединенного Итальянского королевства, с 1946 года столица Республики. В нашей стране самые замечьательные архитектурные комплексы разных эпох. Мы видьели руины римских и императорских форумов. Например, Триумфальную арку Тита, колонну Траяна, Колизей, Пантеон, термы Каракаллы…

— Это древние бани, что ли? — не удержался во время патетической речи гида Василь.

— Да, да, баньи, — уже без обычной доброжелательности буркнул экскурсовод.

Особенно поразил Оксану собор Святого Петра. Огромное сооружение венчало старинную площадь, и гид немедленно предложил всем туристкам сыграть в занимательную игру. Они отходили метров на двести от входа в собор и, зажмурив глаза, направлялись к грандиозному зданию далекого семнадцатого века. Оксана смотрела во все глаза и хохотала вместе с местными зеваками: все участники игры непостижимым образом отклонялись влево, и до входа в собор так никто и не добрел. «Я бы не промахнулась», — перевела в знакомую для себя область Голубничая. Но испытывать себя не стала, слишком устала. Она возвратилась в автобус и откинулась на спинку кресла.

Кажется, целая вечность прошла с тех пор, как она в последний раз выступала на крупнейших стадионах мира. Ушла — и как под воду, прекратились телефонные звонки, бесконечные приглашения на встречи со школьниками, воспитанниками детских спортивных школ, званые и незваные гости. К тому же незадолго до начала перестройки Комитет по спорту выхлопотал ей в Моссовете двухкомнатную квартирку, и, когда Украина стала внезапно зарубежьем, Оксана потеряла старых друзей, не успев завести новых. Подумала-подумала, да и обменяла новое жилье на Киев. Только там не лучше. Бедность, о какой и подумать не могла. Пенсия у матери — 45 гривен. Устроилась Оксана в спортивную детскую школу тренером — 50 гривен зарплата, перевести на доллары — получается пятьдесят. Побарахталась два года с таким бюджетом, а берега все не видно.

И тут Маша Гнатюк подкатилась. В одной команде выступали. Правда, Марийка биатлон работала. Заводная девчонка, Оксана дальше спорта — никуда, а Марийка на всю Украину общественница. Сначала за самостийную Украйну боролась, против кацапов-поработителей. С этой темой и пришла к ней в гости. Пришла и нежданно-негаданно выпаливает: «Канаем, Оксанка, за свободу Чечни воевать!». До ночи тогда просидели, о чем только не говорили. Уболтала все же Марийка подружку. Да и нетрудно было! Чечня с ноготок, не на каждой карте разглядишь, а с каким великаном борется. Украина побольше Чечни, только полвека освободиться не могла. Все на чудо надеялась, уже вся Прибалтика самостоятельность захватила, а «самостийная» все ждала, пока Ельцину не приспичит власть захватить и не устроит он в Беловежской пуще полный раздел Союза. А Чечня крохотулька, а не побоялась со всем миром воевать. Так что ж, нам в стороне оставаться, что ли? Так Оксана и по сегодняшний день не поймет: то ли ее подруга уговорила, то ли она сама себя.

Понятное дело, красивые слова — дело великое, но и деньги положили немалые за их снайперскую работу, пятьдесят «зеленых» в день! Такие бабки разве что в заграничном кино увидеть можно. Правда, грязи на Кавказе насмотрелась досыта, русские лютуют — детей и стариков до смерти забивают, ну и чеченцы головы по своему обычаю чикают у необстрелянных ребятишек. Много они тогда кацапов положили. Конечно, старались без особого зверства — в голову или в сердце. Это прибалтки — их «белыми колготками» прозвали — старались изощряться. Все норовили половые органы у мужиков отстреливать. Уйму народа покалечили. Война есть война, но русские прибалтийских особенно ненавидели, поймают — на куски рвут. Вообще снайперы их достали. Как засекут, так из пушек палят. Марийкину точку снарядом разорвало — хоронить некого!