Ольга Володарская - Первая жизнь, вторая жизнь

Сознание тут же помутнело, но Лена расслышала слова:

— Как я уже и говорил, никто и ничто тебе не поможет, умная дурочка…

Жека настаивал на том, чтобы ехать в поселок на «Урале». Но даже Леха, потакающий ему во многом, не согласился. Поэтому добрались до Васильков на мотоцикле, но там пересели на Виталин джип.

— Еще раз объясните, кто такой Ивашкин? — тронув машину с места, спросил Пименов.

— Ты тупой? — возмутился Леха. — Тебе восемь раз нужно одно и то же повторять?

— Я не психиатр, чтобы разобрать Женин бред.

— Так я перевожу, но ты и меня не понимаешь.

— Если честно, ты нормальный только на фоне Ляпина. А так тоже… — И крутанул кистью у виска.

— Ивашкин Дмитрий Игнатьевич — бывший директор школы, историк и основатель краеведческого кружка, — взял на себя слово Сема.

— А, это тот, что Лолошу заразил любовью к усадьбе? Да, она рассказывала о каком-то учителе, что, по ее словам, зажег в ней искру.

— Он потомок архитектора Крючкова.

— Кого?

Сема забыл, что Виталя не в курсе. И стал вводить его в курс дела. Когда Пименов получил от него информацию, очередной ее порцией стал снабжать его Алексей. Как самый нормальный в паре «охотников за привидениями»:

— Мы к этому Дмитрию Игнатьевичу приперлись сегодня утром. Мне Вика о нем все уши прожужжала. И машину нашла нам. Ту, что в поселок едет. Только адреса Ивашкина не назвала. Будто не знает. Но сейчас я сомневаюсь.

— Ты о главном… о главном, — поторопил его Жека.

— Приехали. Старик нас встретил. Чаем напоил. Прочитал лекцию об усадьбе. Но ничего нового мы не узнали.

— Коробка, — прервал его Ляпин. — Лежала на столе. В ней камни, кости и сухие лапы.

— Такая же, какую я видел в ведьминой хижине? Из-под апельсинов?

— Точно! На ней именно «оранж» написано было.

— И что это доказывает?

— Что старый дурень возомнил себя ведьмаком.

— Ааа… — Виталя почесал переносицу. — Мне Вика что-то рассказывала о том, что тот, кто хочет обрести силу в черной магии, должен принести в жертву… человека! Для самого забористого эффекта.

— Слишком много она всего говорила, — заметил Леха. — И тебе, и мне… Но, сдается мне, она знает больше, чем хочет показать.

— Может, она специально привлекала ваше внимание к Ивашкину? — предположил Семен. — Открыто не могла сказать, но настойчиво намекала на что-то?

— Да. Нас к историку домой отправила. А до этого Виталю привела в хижину. Надо ей позвонить… — Он стал шарить по карманам. — Блин, я телефон оставил в доме. У кого ее номер есть?

Все мужчины покачали головами.

— Ладно, с этим потом разберемся. Приехали. — И указал на деревянный дом, выкрашенный в нарядный зеленый цвет, а его наличники в желтый. И обнесен он был красным забором.

— Он любитель не только истории, но и светофоров, — хмыкнул Виталя, притормозив.

Все вышли из машины. Леха первым бросился к калитке, но она оказалась закрытой. Он постучал. Потом покричал в рупор из собственных ладоней.

— В деревнях же никто не запирается, — сказал Пименов, подошедший к забору последним.

— Это поселок городского типа.

— Даааа? Ладно тогда.

— Нет Ивашкина дома. Иначе калитка была бы открыта. Как утром.

— Эй, гляньте! — привлек всеобщее внимание Жека, указав костылем в сторону главной дороги. С нее сворачивал полицейский «бобик». — Это не тот, что в Васильки приезжал?

— Да они все, наверное, одинаковые, — ответил ему Сема, но через минуту вынужден был признать, что именно он, поскольку из него вышел старший уполномоченный Костин.

— Господа, я вас не ждал, — церемонно проговорил он. — Какими судьбами? — И так устало выдохнул, что всем стало ясно — он не спал все это время, возможно, не ел и точно не мылся — от него пахло потом.

— К краеведу приехали, — вступил с ним в диалог Пименов.

— Зачем?

— Хотим проконсультироваться по вопросам усадьбы.

— Виталь, хватит уже! — прервал его Сема. — Нам кажется, он может быть как-то причастен к убийствам… Но не уверены.

— И как вы к этому пришли?

— Позвольте объяснить мне, — выдвинулся на первый план Жека.

— О нет, — простонал Виталя.

Но Ляпин поразил всех. Он умудрился объяснить Костину суть всего в десятке предложений. Мог же, когда хотел!

— Мда… Жаль, ордера нет, — снова вздохнул опер. Он делал это с интервалом в минуту. — Не успели получить. Старик подозрительный донельзя. — И обратился к Витале: — Ваш отец употреблял наркотики?

— Никогда!