Ольга Володарская - Первая жизнь, вторая жизнь

— Тебя никто не заставлял идти на это. Сама так решила.

— Знаю. Но от этого не легче.

Елена пошла на голоса и заглянула в оконный проем.

Иван и Варвара стояли друг напротив друга. Но, судя по растрепанным волосам обоих, между ними уже что-то произошло.

— Ты всегда хотел отомстить Филаретовым, — выдала «сестренка». — Почему не сделал этого?

— Собирался, и ты это знаешь. Хотел соблазнить Лену и попытаться что-то поиметь с нее, а потом бросить, но… Я не смог. Она хорошая, чистая девушка.

— И влюблена в тебя.

— Знаю. Поэтому держусь подальше.

— Но, если она узнает о нас, ее сердце будет разбито.

— Я ничего ей не обещал, — пожал своими мощными плечами Иван. — И все равно мне будет очень не по себе, если она узнает.

— Это рано или поздно произойдет. Ведь мы будем встречаться и после моей свадьбы.

— Но тайно, так ведь?

— А я думала, мы собираемся разбить сердце графу Филаретову. Ты отомстишь за деда. Я после его смерти получу наследство. И мы прекрасно заживем.

— У Ивана Федоровича есть дочь. Ей все достанется. Даже твой отец это понимает.

— Значит, придется с ней разобраться до свадьбы. Чтобы наверняка.

— В каком это смысле?

— Ее всего-то нужно увезти подальше от этих мест и оставить на недельку-другую. Знаю, ты не веришь в наши предания, но я была свидетелем того, как она умирала непонятно отчего, находясь всего лишь в Калуге. Позови ее с собой, она помчится. И через две недели княжны не станет.

— Ты же не серьезно?

— Конечно, нет, — притворно улыбнулась Варя. — Но ты сам не хотел ее обижать.

— А убивать тем более.

— Так женись на ней! — сменила тон «сестренка». Она разозлилась. — Когда князь преставится. Ленка выскочит за тебя. Она только об этом и мечтает.

— С радостью бы. Но сердцу не прикажешь… Я тебя полюбил. С первого взгляда.

— А я тебя, — выдохнула Варвара и подалась к нему.

Молодые люди начали целоваться, а Елена убежала.

Она неслась с такой скоростью, как будто за ней гнались черти.

У колодца ее вырвало. Елена зачерпнула в ведре горсть воды, прополоскала рот.

— Княжна Филаретова? — услышала она грудной женский голос.

Обернулась. За ее спиной стояла седоватая брюнетка в шинели. Простоволосыми в Васильках не ходили, как и в мужской одежде.

— Вы кто?

— Как меня только не называют, — туманно ответила незнакомка.

«Сумасшедшей, наверное», — подумала Лена.

— Нет, я в своем уме, — будто прочитала ее мысли брюнетка. — Деревенские ведьмой кличут меня.

— Так вы та самая…?

— Что тебя из лап смерти вырвала? Точно так. Я.

— Отец не врал?

— Нет. Он действительно приглашал меня для обряда. Я сделала что могла, и ты все еще жива. Чему я удивлена. Век все равно короткий у тебя. — Ведьма отодвинула Елену, чтобы к колодцу подойти. Воды ей нужно было набрать. — Папка не пускает тебя никуда, молодец. Поэтому еще здравствуешь. Но защиты на тебе уже нет. Сама остерегайся.

Женщина начала опускать ведро. Ей было уже лет шестьдесят, но выглядела она моложаво. Если бы не седина, дать можно сорок пять. Красивая. Опять же если волосы прибрать и переодеть. Но ведьма, как говорили, в лесу жила, а шинель солдатская прекрасно грела.

— А вы порчу навести можете? — выпалила Лена.

— Не занимаюсь я этим.

— Я хорошо заплачу.

— Деньги меня мало волнуют.

— Тогда что?

— Колечко твое нравится, — и указала на безымянный палец. Губа не дура у этой лесной ведьмы! Кольцо из золота и в нем сапфир. — Отдашь — наведу. Только скажи, что сделала тебе эта женщина… Это же…?

— Да, не мужчина.

— Любимого увела?

— Если бы все было так просто. Скажу так, она хочет причинить боль не только мне, но и отцу.

— Не Варвара ли? — Лена кивнула. — Ходят слухи по деревне. Я не слушаю, но все равно доносятся. Так что, кольцо в качестве оплаты отдашь?

Елена сняла его с пальца и протянула ведьме.

— На смерть не делаю, сразу говорю, — предупредила та.

— Пусть живет и страдает.

— Договорились. — И подала руку. Княжна пожала ее… Костлявую и холодную, похожую на отрубленную куриную лапу… Передернулась. — А теперь иди домой. Нечего тут шастать…

Лена не пошла, побежала.

Укрылась в своей любимой библиотеке, упала на диван и зарыдала. Дневник, который она раскрыла, чтобы поделиться с ним своей бедой, чуть слезами не залила. Но вовремя убрала.

Выплакавшись, взялась за записи. Делала она их карандашом, и грифель дважды сломала, а одну из страниц продырявила.

Выплеснув все, что накопилось, Лена поняла, что осталась у нее одна страница.