Ольга Володарская - Первая жизнь, вторая жизнь

Нет, не так! Прервать род, убив последнюю его представительницу, способную к деторождению.

В этих размышлениях Жека провел все то время, что у Ткачева ушло на мытье. Встряхнулся он, когда Семен вышел из душевой с голым торсом.

— Опять нужно в поселок за вещами ехать, — сказал он. — Мои все грязные.

— Так постирай.

— А тут машинка есть? — встрепенулся Ткачев.

— Ручками, Семен, ручками. — Он с завистью посмотрел на поджарое тело архитектора. Он ненамного младше Жеки, работа у него сидячая, так откуда на животе кубики?

— Нет, я так не умею. Легче выкинуть.

— Буржуй.

— Я в поселке на тысячу рублей, можно сказать, оделся. А свои шмотки я, конечно, в машину брошу и дома постираю.

— Кстати, когда намереваешься вернуться?

— Не знаю пока. Мне тут нравится.

— Еще бы, — хохотнул Ляпин.

Хозяйка дома хоть и не привлекала его, но он не мог не признавать того, что она сексуально привлекательна.

— Ты на что намекаешь? — нахмурился Ткачев.

— На то, что тут благодать. Тишина, спокойствие, а запахи какие…

— Навозом несет. Но насчет остального согласен. Мне сейчас как раз тишины и покоя хочется. Надо в себе разобраться. В Москве не получится.

— Но у тебя же там крупный бизнес. Как оставить его без присмотра?

— По мнению Витали, у меня крохотная шарашка. На самом деле бизнес средний. И хорошо отлаженный. Я доверяю своим людям.

— Твой отец тоже… доверял. И чем все закончилось? — И тут же прикусил язык. Это уже не скабрезные намеки. — Извини, если задел за живое…

— Ничего. Ты прав. Мой отец доверял партнеру, за что поплатился. Поэтому я единственный учредитель, а своих людей я контролирую. Благо современные технологии позволяют делать это дистанционно.

— Сейчас кое-что, относящееся к ним, выпало из кармана твоих штанов. — Он имел в виду телефон.

Поблагодарив Ляпина, Семен поднял сотовый.

Экран осветился, и Женя заметил то, что до этого ускользало от его внимания. А именно края вырванных страниц. Вот что было не так с дневником!

— Семен, будь добр, включи фонарь на телефоне, — попросил Ляпин. — И дай его мне.

Ткачев без возражений сделал это. А после с интересом наблюдал за тем, что делает Жека. А он водил по краям лучом света и подковыривал их ногтем.

— Могу я узнать, что тебя так заинтересовало? — не выдержал Сема.

— А ты сам глянь. — И поманил его к себе.

Ткачев подоткнув полотенце, замотанное на бедрах, опустился на лавочку рядом с Жекой.

— Я ничего особенного не замечаю, — вынужден был констатировать он. — Но что с нас, маглов, взять?

— С кого?

— Ты что, «Гарри Потера» не смотрел?

— Не люблю кино. Так кто они такие, эти маглы?

— Обычные люди. Не маги.

— Внимание и логика, вот что тебе могло бы сейчас помочь. А не какие-то там сверхспособности. — И посмотрел на Ткачева с легким укором. — Страницы вырваны недавно. Не сто лет назад. А позавчера. Посмотри на края.

— Да, пожалуй, ты прав. Если бы дневник в этом виде лежал в подвале целый век, то они пожелтели бы, как и остальные.

— Вот именно!

— И что из этого следует?

— Догадайся.

— Вот хоть убей…

— Лена вырвала страницы.

— Почему она?

— Больше некому. Дневник был именно у нее, когда мы ездили в больницу.

— Но зачем ей это?

— У нее и спроси.

И тут из темноты раздался ее голос:

— Это сделала не я.

Мужчины обернулись. Хозяйка дома стояла в двери, ведущей в огород.

Как давно, неясно. Очевидно одно, последние реплики она слышала.

— А кто? — задал резонный вопрос Жека.

— Откуда мне знать? — Лена вышла из темноты.

Она вырядилась в кошмарный сарафан своей мамы, а то и бабки. Не тот, цветастый, по фигуре, другой. Несколько лет жизни в Москве не превратили ее в столичную штучку.

Как говорят? Девушку можно вывезти из деревни, а деревню из девушки никогда? Это именно Ленин-Лолошин случай.

Но Жека допускал, что она просто сама не желает этого. Она остается сермяжной, потому что в простоте находит гармонию.

— Я оставляла дневник без присмотра тут, дома, — продолжила девушка. — По хозяйству дела были, сами понимаете. Куча гостей, за всеми убрать и хоть что-то приготовить. А двери у нас не запираются. Каждый войти может. Горыныч, например, заявился с товаром своим. Предлагал купить оптом. Я отказалась. Еще Вика что-то приносила.

— Зачем кому-то из них страницы вырывать?

— Вика — праправнучка кухарки Катерины. Мало ли что дальше о ней написано было?

— Ты знаешь что?

— Я обнаружила отсутствие страниц позже. Есть у некоторых людей привычка, едва сев за чтение, заглядывать в конец книги. Я никогда так не делаю.