Ольга Володарская - Первая жизнь, вторая жизнь

— Совпадение!

— А как же те два несчастных случая, что произошли с тобой, когда ты попыталась сбежать?

— Два? — переспросила Елена.

О том, что смирная кобылка Сюзанна едва не угробила свою хозяйку, знали двое: она сама и Филарет, объект ее девичьих грез, так откуда же узнал об этом отец? И тут же сама нашла ответ на вопрос: прочел в дневнике дочери. Он признался «сестренке» в том, что почитывает его.

Тут в библиотеку вбежала Варвара. Глаза горят, щеки алеют.

— Леночка, давай останемся? — выпалила она. — Я выйду за твоего отца, только живи.

— Ты все слышала?

— Да. И я не могу подвергать тебя опасности.

— Я не останусь в этом доме. Под одной крышей с… — Лена передернулась, глянув на отца, — этим человеком! Он мне глубоко отвратителен.

— Придется, доченька, — тяжко вздохнул тот. — Я никуда не пущу тебя. Ради твоего же блага.

— А я разрешения и не спрашиваю. Мне семнадцать, я взрослая. — И пошла к двери, но Иван Федорович преградил ей дорогу.

— Ты поднимешь скандал, когда в доме гости? И опозоришь свое честное имя, которым ты так дорожишь?

— Плевать.

Но Елену уже было не остановить. Оттолкнув отца, она выбежала из библиотеки, захлопнула дверь, повернула ключ и швырнула его на пол. Она заперла папеньку, чтобы выиграть время. Особняк огромный, стены толстые, дверь дубовая. Граф голос сорвет и кулаки в кровь разобьет, но никто его не услышит. Гости в другом крыле, а прислуга в своем домике.

После этого, схватив «сестренку» за руку, побежала к себе к комнату. Саквояж, с которым Лена убегала из дома когда-то, был наготове. Она выкинула из него все лишнее, зато доложила кое-что ценное. Место оставила только для дневника. Сунув его в саквояж, Лена переоделась (Варвара тоже), и две девушки покинули особняк.

До Калуги они добрались на удивление просто. Церемониймейстер, с которым они распивали бренди, как раз уезжал из усадьбы. Он поспал в беседке, накрывшись тулупом, проснулся с больной головой и отправился восвояси. Он был актером уездного театра и без парадной одежды, парика и жезла выглядел весьма потрепанно. Да и приехал на обычной телеге. Девушки не сразу узнали его. Но подбежали, чтобы попросить взять их с собой.

За весьма скромную плату мужчина согласился на это. Не понял, кто перед ним. В двух по-простому одетых барышнях он не признал пиратку и лесную нимфу, решил, что это девочки из обслуги.

В городе «сестренки» остановились в гостинице. Сняли двухместный номер. Впоследствии собирались перебраться в Москву, там арендовать квартиру.

Наивная Елена считала, что того, что она могла унести из дома, им хватит надолго. Но оказалось, что даже в Калуге жизнь, к которой она привыкла, весьма дорогая. Девушкам пришлось оплачивать жилье, питание, проезд (извозчики нещадно драли!), да и вещей они с собой, считай, не взяли. Чулки постирала, а пока сушатся, в чем из гостиницы выходить? Нужны еще одни. А лучше двое. И платья на выход. В городе как-никак живут. Тут и драматический театр, где их собутыльник играет героев-любовников, и французский ресторан, и галерея картинная.

Наличные утекали с невероятной скоростью. За драгоценности же и столовое серебро давали ничтожно мало. И все же «сестренки» не отчаивались.

Лена витала в облаках, просыпаясь каждое утро с надеждой встретить принца, а Варвара найти работу.

В Москву было решено переезжать по весне, когда потеплеет. Неизвестно, как сложилась бы их жизнь — возможно, удачно, — если бы княжна не заболела.

«Сестренки» думали, простыла. Зима суровой выдалась, а отопление в гостинице не ахти. Да и меха остались в усадьбе. Вызвали доктора, тот прописал порошки. Но они не помогали. Обратились к другому. Тот антибиотики назначил. Но и от них не стало лучше.

Елена угасала. И тогда Варвара отправила телеграмму Ивану Федоровичу.

— Зачем? — простонала Лена, когда та сообщила ей об этом.

— Он должен тебя забрать. Иначе ты умрешь.

— Ерунда, я поправлюсь. Антибиотики не сразу действуют.

— Теперь я вижу, что отец тебя не просто так пугал… Ты на самом деле чахнешь вдали от дома.

— Выходит, все напрасно?

— Почему бы тебе не выйти замуж за Маркина-младшего?

— Он противный.

— Нормальный он. Родишь ребеночка. А то двух-трех. И будешь находить счастье в них.

— Ты вернешься вместе со мной?

— Нет. Я останусь. Работу найду. Я же могу все, не только деток учить, но стирать, убирать.

— Нет, ты должна получить профессию. Мои драгоценности все целы. Возьми их, сдай, а на вырученные деньги живи. Одной тебе надолго хватит.