Ольга Баскова - Наследство племени готов

Громов кивнул с пониманием:

— Значит, дочь Годлевской и раскрутила дело.

Верзила пожал широченными плечами:

— А вот это мне неведомо. Знаю, что мы просто исполнители, которые получат свою долю и которым хорошо заплатят. У Машки нет денег, чтобы взять на себя все расходы. Думаю, тут замешаны другие родственники бывших партизан. Впрочем, мне на это глубоко наплевать. — Его рот оскалился, как у хищного зверя.

Что-то человеческое, на миг промелькнувшее на его лице, когда он рассказывал о сокровищах, исчезло. Перед Виталием снова сидел уголовник, прошедший огонь, воду и медные трубы.

— Слушай, парень, а ведь я с тобой заговорился, — будто спохватился он. — И, вполне возможно, ты водишь меня за нос.

— А вот мы сейчас это и проверим. — Другой уркаган, пониже ростом и поплотнее, тоже в наколках, спускался со второго этажа. — Что, если мы немножечко попытаем его? Немножечко — это отрежем сначала ухо, потом кончик носа, потом отрубим палец. Говорят, при таких пытках человек испытывает страшную боль и молит, чтобы его скорее убили. Мы пойдем бедняге навстречу только тогда, когда выведаем, где, по его мнению, дед мог спрятать сокровища.

— А может, того, он прав и их в доме нет? — попытался возразить громила. — Разве отец не сказал бы сыну о том, какое наследство его ждет?

— Марина, мать Машки, и сама Машка утверждали, что в последние годы жизни Воронцов страдал маразмом, — отозвался крепыш. — Он, как Кощей, чах над златом, но не собирался ни с кем делиться, даже со своими родственниками. Маразматикам все равно: сгорел бы его дом — он и тут бы не проговорился.

Высокий снова почесал затылок:

— А ведь верно…

Крепыш достал из кармана секач.

Тамара взвизгнула и отвернулась.

— Тобой, девочка, мы займемся позже. — Низенький пощелкал секачом над ухом Виталия. — Давай, парень, вспоминай, ты же сыщик, дед наверняка проговаривался, только ты не придавал этому значение.

Виталий внутренне сжался, собираясь с мыслями. Его удивляло и беспокоило, что бригада, которую он ждал довольно давно, до сих пор не ехала. Может быть, Майстренко, отведя на допрос его так называемых сестричек, забыл про загородный дом?

— Ничего не мешает разобрать дом по бревнышку, — процедил он. — Вы не поверите, но я много думал над этим, и у меня нет никаких версий. Если бы я искал цацки, то делал бы то же самое, что и вы: прошерстил бы подвал и чердак, простукал стены. Никто не мешает вам взять топор и рубить стены в любом месте.

Бандиты переглянулись.

— Это опасно, — решил верзила. — Соседи услышат и вызовут полицию.

— А она и так здесь! — раздался бас Майстренко, и Виталий, увидев опера, готов был не расцеловать в благодарность за спасение, а убить за промедление, которое могло стоить ему жизни.

Его помощники, молодые опера, незнакомые Громову, быстро скрутили крепыша и верзилу и обули в наручники.

Майстренко, достав ножик, разрезал веревки на затекших руках бывшего коллеги, а потом освободил патлатых парней. Те пребывали в состоянии шока, словно не понимая, что вокруг происходит. Опера похлопали их по плечам:

— Ребята, все кончилось, вы свободны как ветер. Садитесь на свои байки и катите отсюда подальше.

— Ты задержался, — сказал Виталий Майстренко. — Они уже хотели резать меня на кусочки.

— Извини, — коротко ответил оперативник. — Мы попали в такую пробку, из которой так и не выбрались. Пришлось ехать окольными путями, проселочными дорогами, а это заняло время. Но самое главное — мы успели, так что не держи зла.

На негнущихся ногах Громов приподнялся и сделал несколько шагов. Его удивило, что Тамара не последовала ни за байкерами, ни за ним, а продолжала сидеть на диване, будто приклеившись к нему.

— Тамара, ты тоже свободна. — Детектив подошел к ней и взял за руку. — Поехали с нами. Если тебе не требуется медицинская помощь, я попрошу ребят, чтобы отвезли тебя домой.

— К Свете, — прошептала девушка. — Мне нужно к Свете. Я только что звонила ей. Ей сейчас тяжело, у нее умирает отец. Я должна поддержать ее.

— Как Вадим Сергеевич? — спросил Виталий у оперативника.

Тот пожал плечами:

— Извини, выяснять еще и это не было времени.

— Тамара, поехали со мной, — предложил Громов и снова потянул ее за руку. — Мы отправимся в больницу. Света наверняка там. Я ее знаю. Она будет сидеть до тех пор, пока отец не очнется.

Он вздрогнул, стараясь скрыть свое состояние, потому что в голове мелькнула мысль, что его дядя может никогда не прийти в себя. Что за лекарство ввела ему Мария?