Анна и Сергей Литвиновы - Брат ответит

Выбраться из депрессии, однако, помогли не вкусная еда, не девочки и не вино, в котором сомелье Долматов разбирался досконально.

Именно Фил подкинул Федору идею создать свой канал на «Ютьюбе».

Дорофеев опешил: «Ты что? Я не смогу! Откуда деньги? Да и канал сейчас у каждого! С десятком, от силы, подписчиков. Смешно».

Но Долматов твердо произнес:

— Если человек — ноль, его никто и не смотрит. А ты — уникальный спортсмен. И паркур — не скрипка. Сальто с сарая хочет научиться крутить каждый подросток. Если с умом к делу подойдешь — обогатишься.

И не просто идею подал. Теребил, заставлял попробовать. А когда Федор взялся, постоянно подсказывал, помогал, одалживал деньги, чтобы купить аппаратуру, подписчиков подгонял.

Развивалось начинание медленно, но Фил клялся: очень скоро Федор станет миллионером.

Дорофеев не очень-то верил, но к первому своему и единственному другу прикипал все больше.

Однажды сидели в баре, смаковали очередное шабли, молчали. Панорамное окно расписывал дождь, фоном играла музыка из «Крестного отца».

Долматов допил свой бокал и вдруг — абсолютно без связи с угасшим разговором — процитировал:

— «Месть — это удовлетворение чувства чести, как бы извращенно, преступно, болезненно это чувство подчас ни проявлялось».

— Чего? — опешил Федор.

— Не чего, а кто. Йохан Хейзинга. Нидерландский философ и историк. Хорошо сказал, да?

— Ну… нормально.

— Как там твоя бывшая поживает? — подмигнул Долматов.

Федор поморщился: зачем больную тему поднимать? Только забываться начало, и тут опять соль на рану. Буркнул:

— А чего мне до нее?

С Лейлой он изредка пересекался в Центре. Сухо здоровался. Она вежливо кивала.

— Странный ты, — вздохнул Фил. — Тебя кинули — а ты утерся и дальше пошел.

— А что мне, на коленях перед ней стоять? — нервно хмыкнул Федя.

— При чем здесь колени? Ты ни в чем не виноват. Виновата она.

— Сердцу не прикажешь.

— Бред! — взвился Долматов. — Запомни, Федя. Ты не сопляк и не быдло. Нельзя позволять, чтобы тебя бросали.

— Не понимаю.

Долматов улыбнулся:

— От меня в седьмом классе тоже девчонка ушла. Так я угнал мотоцикл и сбил ее. Насмерть. Теперь жалею.

— Ты шутишь?

— Нет. Я не о том жалею, что она сдохла. Жаль, что слишком просто получилось, слишком скучно. Никогда нельзя убивать сразу. Тут как в кулинарии: все должно быть со вкусом, со смаком. Сначала уничтожаешь тех, кого она любит. Наслаждаешься ее горем, слезами. Получаешь приятное послевкусие. А главную жертву оставляешь напоследок. Режешь ее кожу на ремешки и ловишь кайф, когда она вопит и молит о пощаде.

Увидел, как вытянулось лицо Федора. Хихикнул:

— Расслабься. Я пошутил.

— Ты сумасшедший, — с облегчением произнес Федя.

Однако слова нового друга крепко запали в душу.

Нет, он ни в коем случае не собирался убивать Лейлу. Но Ричарду — счастливому, розовощекому, довольному американцу-котяре — смерти желал, что скрывать. Стереть бы навсегда с его лица эту гадкую улыбочку удовлетворенного любовника!

Впрочем, путей, как уничтожить врага, Федор не видел. Нет, сам процесс убийства его не смущал. Хоть пулю всадить, хоть битой по голове. Только вот потом в тюрьму идти совсем не хотелось.

Филипп не напоминал о странном их разговоре. Однако вскоре пришел на занятие по паркуру вместе с нескладным, дерганым, постоянно кривящим рот подростком.

— Кто это? — шепнул другу Федор.

— Исполнитель, — подмигнул Долматов.

Болтовни о постороннем на тренировке Дорофеев не допускал, странного парня больше не обсуждали. Занимались отработкой сальто назад. Федор сразу понял: паркур подростку не понравился, больше он не придет. Подросток даже до конца тренировки не дотерпел, сбежал.

А Фил с Федором — уже по традиции — отправились после занятий выпить по бокалу вина.

Долматов хитро улыбнулся:

— Специально приводил тебе показать. Скоро парень прославится.

— Уж точно, не в паркуре.

— Нет, не в паркуре. Ленчик — редкий типаж. Мало кто решится нашу сонную столицу встряхнуть. А Ленчик готов. И у отца его есть ружье. Код от сейфа пацан знает. Сечешь, к чему я?

— Пока нет, — отозвался Федор. Однако по коже побежал приятный холодок.

Долматов спокойно продолжал:

— Ленчик — не трепло. Он реально чокнутый. Только примитивный. Хотел банально одноклассников пострелять. Но я его отговорил. Предложил кое-что интересней.

— И что же?

— Твой инвалидный центр — он хорошо охраняется?