Анна и Сергей Литвиновы - Брат ответит

Синичкин явился через полтора часа, и стол был уже накрыт. Он с удовольствием оглядел канапе с красной икрой. Отбивную на подушке из трав. Маринованные грибочки с лучком и домашним майонезиком. Запотевшую водочную бутылку.

Пробормотал:

— Как мне этого не хватало!

Жевал, жаловался:

— В Индии тоже иногда готовят нормально, но всегда как под дулом: отравят или выживешь?

— Тебя травили?

— Многократно. Но я применял авторский способ дезинфекции.

— Какой?

— Каждое утро полоскал горло вискарем.

Он с наслаждением запил водку минералкой, со знанием дела произнес:

— У нас даже вода вкусней.

Я смотрела на него — и умирала от счастья. Неописуемый восторг, когда голодный взгляд любимого мужчины сначала становится сытым, потом масляным — а далее жадно устремляется на твою собственную плоть!

Я быстренько (словно бы умоталась на кухне) переоделась в короткое, расстегнула верхнюю пуговку блузы.

Синичкин потянул меня из-за стола на диван.

И ровно в этот момент — разве бывает иначе, если вместе собираются частные сыщики? — у меня зазвонил мобильник.

По официальному аппарату я бы не ответила — в конце концов, суббота, законный выходной. Но игнорировать резервный номер было нельзя.

— Римуля? — услышала я веселый голос опера из Пскова Нурлана. — Спускайся. Я у подъезда.

— Где?! — вместо вопроса вышло странное сипение.

— У подъезда. На лавочке, — терпеливо повторил он. — Ты выйдешь или мне подняться?

— Нет-нет, — в ужасе пролепетала я. — Сейчас, подожди… Пять минут.

Пыталась прикрывать телефон рукой, отодвигаться от Паши — но детектив гораздо лучше, чем обыватель, чувствует фальшь. Плюс сидим рядом, а мембрана у аппарата сильная.

Закатывать сцен Синичкин не стал. Спросил почти равнодушно:

— Твой новый?

Меня бросило в краску — в первую очередь из-за его небрежного тона. Горячо выкрикнула в ответ:

— Не нужен мне никто новый! Это опер из Пскова. Он выезжал на труп Ольги, так и познакомились. Мы… мы с ним вообще ничего. Он мне инсайт сливал, чисто по дружбе…

— А сейчас он тут зачем? — благостный тон Паши неуклонно леденел. — Новый инсайт привез? Специально из Пскова? Под твои окна?!

— Я… я не знаю. Пашенька, — сложила руки в мольбе, — давай, я его пошлю просто?!

— Эх, Римма! — Синичкин снисходительно улыбнулся. — Пора бы усвоить: оперов , даже из Пскова, людям нашей профессии посылать может быть просто опасно. Так что иди. Развлекайся.

— Паша, — заволновалась я, — но ты ни в коем случае не уезжай! Посмотри телевизор пока, кофе себе свари! Я только узнаю, что ему нужно, и сразу вернусь.

— Хорошо, — неожиданно легко согласился Синичкин. — Я останусь.

И уже в спину добавил:

— Почитаю Шекспира. «О, женщины, вам имя — вероломство!»

Можно подумать, сам мне в Индии не изменял. Но если сейчас начать спрашивать — мигом догадается, что мое собственное рыльце в пушку. Скорее бежать, пока Синичкин не уловил исходящие от меня волны раскаяния.

Нурлан выглядел торжественно. Благоухал лосьоном, рубашка наглаженная, в руках тюльпаны. Вот я влипла! Боже, что делать?!

— Ты зачем приехал? — с места в карьер рубанула я.

Гость безмятежно улыбнулся:

— Командировка. По указанию главка.

— А главк в каком подъезде? В моем — или в соседнем? — Я продолжала сочиться ехидством.

— Нет. Главк отправил меня на Петровку. В отдел резонансных преступлений.

Он протянул букет:

— Цветы-то возьмешь?

Я ни секунды не сомневалась: Паша сейчас наблюдает через щелочку в шторе.

Но именно в отделе резонансных преступлений служил мой злой гений Галина Георгиевна, поэтому Паша прав: ссориться с Нурланом нельзя было ни в коем случае.

Мгновенно трансформироваться из тигрицы в ми-ми-мишную кошечку сложно, но я умела.

Благодарно взяла букет. Нежно чмокнула Нурика в щеку. Пролепетала:

— Какой ты милый!

Про себя подумала: «Сволочь, и адрес узнал! Думал, небось сразу в койку его поведу».

По счастью, на наших выселках недавно открыли неплохую пиццерию с дровяной печью, и я затараторила:

— Нурланчик, вообще я очень рада тебя видеть! Пойдем, алаверды, тоже пиццей угощу! Не такая вкусная, как у тебя в Пскове, но не хуже!

Он усмехнулся:

— Два варианта. Там или мужик. Или труп.

— Э… ты о чем?

— Уж очень старательно от дома уводишь.

— Ой, Нурлан, да не труп у меня, а кагал! Родственники заявились. Тетя, две сестры двоюродные, племянница…