Евгения Горская - Незримые нити

Крика не получилась, получился не то шепот, не то хрип.

Фигура замерла, остановилась, но тут мимо Антонины пронеслась другая фигура, что-то пролетело в воздухе, раздался негромкий стук…

Когда она подбежала к лежавшей на земле Лизе, Семен уже связывал невестке руки. Рядом валялось полено, которым топят печку.

А рядом с поленом лежал пистолет.

Лиза посмотрела не на Антонину, мимо. Антонина тоже отвела взгляд, она не любила Лизу, но не предполагала, что в чьем-то взгляде может быть столько ненависти.

— Почему Витька? — Семен тряхнул Лизу. — Почему?

— Потому что он на тебя похож, — объяснила откуда-то появившаяся художница Наташа. — Вы с Витей похожи. Очень похожи, она вас перепутала.

Семен достал фонарик, включил. Свет ослепил Лизе глаза, она отвернулась, зажмурилась. Наташа отвела руку Семена, фонарь засветил на дорогу.

— Я принимал у нее роды, — зло дернувшись, сказал Семен. — Она отказалась от ребенка.

Антонина медленно повернулась и поплелась к станции. Удерживать ее никто не стал.

Семену звонили непрерывно, поздравляли с наступающим Новым годом.

— Отключи телефон, — посоветовала Наташа.

Он послушно потянулся к аппарату, но телефон зазвонил снова.

— С наступающим, — грустно сказала Лариса и не удержалась: — Как ты мог на меня подумать!

— Извини, — покаялся Семен, но все-таки поинтересовался: — Почему ты так долго не знала про Витьку? К тебе когда из полиции пришли?

— Меня не было в Москве, — вздохнув, призналась Лариса. — Я уезжала отдыхать. В Турцию.

Иначе и быть не могло. Полиция разыскала даже Агату, полицейские не могли сразу же не выйти на бывшую жену.

Это уже не имело значения, но Наташа знала, что Семен во всем любит ясность.

— Счастья тебе, Лара, — пожелал Семен, наконец отключил телефон и виновато улыбнулся Наташе.

Нужно было радоваться, но почему-то все равно было немного грустно. Наверное, она еще не привыкла к тому, что Семену больше не угрожает никакая опасность.

— У нас нет никакой праздничной еды, — вздохнула Наташа. — Давай, что ли, в ресторан пойдем.

— Не хочу, — недовольно поморщился он. — Хочу быть дома. С тобой.

— Елизавета спутала тебя с Виктором.

— Я понял.

— Вы очень похожи. Я тоже в первый момент вас спутала. Она хотела проследить за тобой, но… Виктор вышел из клиники, и она решила, что это ты.

— Да понял я!

Наташа помолчала.

— Виктор в тот вечер догнал меня у подъезда.

— Ты говорила.

— Наверное, она меня тогда увидела и узнала. Вот и затеяла историю с картиной. Ей хотелось знать, о чем полиция расспрашивает соседей. И я ей рассказывала. А потом про тебя рассказала…

Кузя уткнулся Наташе в ноги, положил передние лапы на колени. Наташа прижалась к собаке.

Она должна ненавидеть Елизавету, а почему-то жалела. Чуть-чуть жалела, самую малость.

Женщина, ждущая ребенка, не должна быть несчастной. Она не должна быть одна. Она должна знать, что кто-то беспокоится о ней.

Лиза села на теплоход. Начались преждевременные роды.

Семен уверял, что ребенок родился нормальным. На первой же остановке молодую мать вместе с младенцем, конечно же, забрала «Скорая». Семен поехал вместе с ней.

Лиза в роддоме не осталась.

— Она ребенка даже на руки не взяла, — зло рассказывал вчера Семен.

Наташе он рассказал больше, чем полицейским.

Через три недели он вновь поехал в роддом с твердым намерением взять себе ребенка. Но оказалось, что малыша уже забрали новые родители.

— Я бы никогда не сказал Борису…

— Я знаю.

Кузя повертелся, лизнул Наташу в лицо.

— Нельзя! — Наташа погрозила собаке пальцем.

— Гони его, — посоветовал Семен, но она снова уткнулась щекой в шерсть.

Семен узнал Лизу, когда Борис Александрович их знакомил. И Лиза его узнала…

— Не бывает обстоятельств, которые могут заставить мать бросить ребенка. — Семен каким-то образом понял, о чем Наташа думает.

Она покивала, согласилась.

— И не бывает обстоятельств, которые заставляют убивать! — Он посмотрел на Наташу и вздохнул. — Ты бы никогда так не поступила. Не бросила бы ребенка и не начала стрелять.

Он бросил телефон, который до этого держал в руках, на стол. Телефон немного проехал по столу и замер.

Семен помолчал и сердито сжал губы.

— Я тебе говорил, чтобы ты не встречалась со стервой, а ты!..

— Теперь я всегда буду тебя слушаться, — улыбнулась Наташа.

Он, тяжело вздохнув, встал с дивана, стряхнул Кузю, поднял Наташу с кресла и заглянул в глаза.