Блейк Крауч - Возвращение [litres]

– Могу я задать вам один вопрос? – произносит Шоу. – Полагаете ли вы, что во всем мире найдется хотя бы один приличный человек, которого огорчило, что девятнадцать школьников не были убиты? Речь не о том, чтобы заменять хорошие воспоминания дурными или изменять действительность случайным образом. У нас лишь одна цель – избавить человечество от несчастий.

Хелена хмурится:

– Маркус Слейд использовал кресло точно так же. Он хотел изменить наше восприятие действительности, однако с практической точки зрения попросту отправлял людей в прошлое, чтобы исправить ошибки. Для кого-то это оказывалось добром, но для других – катастрофой!

– Беспокойство Хелены вполне оправданно, – соглашается Альберт. – Существует достаточно много публикаций о том, как СЛП воздействует на человеческий мозг, по проблеме исчерпания объемов памяти, по ложным воспоминаниям у людей с психическими расстройствами. Я предложил бы членам группы внимательно изучить всю серьезную литературу по этим вопросам, чтобы не двигаться вперед вслепую. В теории, ограничив давность воспоминаний, в которые отправляются наши агенты, мы тем самым уменьшим и когнитивный диссонанс между истинной и ложной временными линиями.

– В теории? – изумленно спрашивает Хелена. – Не следует ли вам, если речь идет об изменении природы действительности, руководствоваться чем-то посущественней теорий?

– Альберт, я правильно понимаю, что ты предлагаешь наложить вето на путешествия в отдаленное прошлое? – уточняет Шоу. – Поскольку вот здесь, – он указывает на блокнот в переплете из черной кожи, – у меня целый список трагедий и катастроф, случившихся в двадцатом и двадцать первом веке. Чисто умозрительно, допустим, что нам удалось найти девяностопятилетнего старика, сохранившего твердый рассудок и ясную память, а также прошедшего в свое время снайперскую подготовку. Как вы полагаете, Хелена, в какой возраст можно вернуть человека без особого риска?

– Не могу поверить, что мы вообще считаем возможным задаваться подобными вопросами.

– Это не более чем слова. За этим столом позволяется высказывать любые идеи.

– Женский мозг целиком формируется к двадцати одному году, – говорит Хелена. – Мужской – несколькими годами позже. Возвращение в шестнадцать лет предположительно осуществимо, хотя без экспериментов точно не установить. Есть вероятность, что, когда человек отправится в слишком юный возраст, его когнитивная функциональность такого попросту не выдержит. Если запихнуть взрослое сознание в недоразвитый мозг, последствия могут оказаться катастрофическими.

– Я правильно понимаю, что вы сейчас предлагаете, Джон? – спрашивает Альберт. – Отправлять агентов на сорок, пятьдесят, шестьдесят лет в прошлое, чтобы убивать диктаторов, прежде чем они убили миллионы людей?

– Или предотвратить убийства, ставшие катализатором чудовищных трагедий – например, убийство боснийским сербом Гаврилой Принципом эрцгерцога Франца-Фердинанда, уронившее первую костяшку домино в цепочке, которая привела к Первой мировой войне. Я просто отмечаю саму возможность подобной дискуссии. Мы находимся в одной комнате с устройством невероятной мощи.

Повисает отрезвляющая тишина.

Хелена снова садится. Сердце ее бешено бьется, во рту пересохло. Она говорит:

– Единственная причина, по которой я еще здесь, – вам необходим кто-то вменяемый.

– Совершенно верно, – кивает Шоу.

– Одно дело – изменить события последних нескольких дней. Только поймите меня правильно – это тоже опасно, и вам не следует повторять подобных попыток. И совершенно другое дело – спасти жизни миллионов людей сотню лет назад. Сугубо умозрительно – допустим, мы нашли способ предотвратить Вторую мировую войну. Что будет, если благодаря нашим действиям останутся в живых тридцать миллионов человек, которые иначе умерли бы? Вам может показаться, что это просто замечательно. Но давайте приглядимся. Как вы определите потенциальные способности тех, кто умер, – будь они добрыми или злыми? Кто поручится, что действия злодеев наподобие Гитлера, Сталина или Пол Пота не предотвратили появления еще более чудовищного монстра? В самом крайнем случае перемены подобного масштаба в прошлом до неузнаваемости изменят и настоящее. Не состоятся миллионы свадеб и рождений. Без Гитлера в США не прибыла бы целая волна иммигрантов. Да что там, не погибни на войне школьный возлюбленный вашей прабабки, она бы за него и выскочила, а не за вашего прадеда. Не родились бы ни ваши деды, ни родители, ни – черт возьми, разве не очевидно? – вы сами. – Хелена переводит взгляд на сидящего напротив Альберта. – Вы системный теоретик? Неужели вы можете вообразить математическую модель, способную хотя бы в первом приближении описать изменения подобного масштаба в населении планеты?