Татьяна Шахматова - Маньяк между строк

– У женщин всегда сложные отношения с ориентированием на местности, – вставила Вера.

– Но наша предполагаемая женщина – архитектор по образованию, – рассуждал Мняцакян. – Или, погодите, вы же теперь предлагаете исходить из того, что Инна Берг может быть ни при чем?

– К сожалению, филологический анализ здесь уже бессилен, – не обрадовала Виктория. – Ищите связь между жертвами, она должна быть.

– Она должна быть, – съязвил Мняцакян, однако ирония его оказалась напрасной.

В течение часа в университет подъехал капитан Ухтомский.

– Связь действительно есть, – подтвердил Верин муж. – Магистральная связь, я бы так ее назвал.

Магистраль оказалась не иносказанием, а самой что ни на есть обыкновенной дорогой федерального значения, которая по генеральному плану должна была пересекать территорию опережающего развития, городской округ Ставроподольск, но удивительным образом, еще даже не начавшись толком строиться, уже успела пройти через все пять трупов.

Ухтомский снял фуражку и вытер пот, который, несмотря на мороз, тек по его лбу струями, как будто капитан только что вернулся из тропического леса в сезон дождей.

Все были в таком раже, что никто и не думал отпускать по домам студентов и преподавателей. Единственным бдительным оставался Мняцакян. Поблагодарив за неоценимую помощь следствию, он распустил разочарованных чтецов. Расходились, надо сказать, неохотно. Азарт погони и общего дела завладел всеми. Даже Ларькова с Верой, столкнувшись пару раз в проходе, обменялись общими фразами и погладили кота.

Возле стола Виктории остались только я, Вера и члены следственной группы. Начал Ухтомский:

– Коленкина являлась главой строительной компании, которая стала генеральным подрядчиком планировавшейся федеральной магистрали. Дорога должна была соединить Ставроподольск с ближайшими региональными центрами и Москвой. После внезапной смерти Василисы Семеновны проект был заморожен. Банк «Алоиза кредит банк» собирался участвовать в финансировании этого проекта. Заправки «Злой Горыныч», в сущности, здесь никого не интересовали, если бы этой компании не принадлежали несколько участков земли, по которой должна была пройти магистраль. По моим сведениям, убиенный король заправок уже вел успешные переговоры о передаче этих земель банку «Алоиза кредит банк» в обмен на выгодные кредитные линии и даже софинансирование сети заправок в других регионах. Примечательно, что переговоры велись непосредственно между директорами Гартманом и Стариковым, и убийство сразу двоих существенно затормозило проект передачи земельных участков. Мало того, часть участков находилась в личной собственности директора заправок, и до вступления в наследство они не могут быть переданы кому бы то ни было ни на каких условиях. Это отчасти и объясняет смерть нотариуса, который не только сопровождал сделку по передаче участков, но и впоследствии, будучи другом семьи Старикова, контролировал наследственное дело. Это откинуло проект еще как минимум на пять-шесть месяцев.

– А журналист? – требовательно спросил Мняцакян. – Он же у нас передачку про любовь вел. Этот-то как под магистраль попал?

– Не только про любовь, – многозначительно начал Ухтомский. – Насколько нам стало известно, последние три интервью, которые взял Веневитинов, были в сети заправок, в банке, в регпалате и управлении архитектуры. А вот теперь можно сопоставить, что роднит все эти убийства.

– Это что-то первобытное. Какой-то культ магистрали, – взволнованно прошептала Ухтомская.

– Это еще более раннее, чем первобытное, – заметил Мняцакян. – Это культ денег.

– Скорее культ власти, если судить по характеру убийств, – вставила Виктория. – Самая, пожалуй, древняя вера человечества.

Мняцакян в изнеможении опустился на стул.

– Капитан Ухтомский, кто у нас теперь руководит строительством магистрали? – поинтересовался генерал.

– Пока никто. Но у проекта появился новый, активный, как сейчас принято говорить, драйвер. Некто Вадим Олегович Гущин.

Имя Вадима Олеговича Гущина ничего не говорило ни Мняцакяну, ни Ухтомскому, успевшему пробить товарища по всем возможным базам. Гущин был чист. Работал старшим архитектором-конструктором в «ОблГипроТрансе».

Я почувствовал, что Виктория заерзала, собственно, мне самому хотелось задать один важный вопрос. Как бы невзначай я задел тетку ногой под столом.

– Вадим? – беззвучно сартикулировал я губами, когда она повернулась. Она поняла.