Ольга Баскова - Проклятая сабля крымского хана

Омыв руки из сосуда, заботливо поднесенного служанкой, Девлет принялся за еду. Он брал всего понемногу и ел с большим аппетитом. Сахиб лукаво посматривал на племянника своими хитрыми глазами, и это раздражало и пугало юношу.

— После обеда я покажу тебе комнату, приготовленную для сна, — сказал он. Однако Девлет покачал головой:

— Я хотел бы прогуляться по окрестностям. Сон никуда от меня не уйдет, впереди целая ночь. Я соскучился по родной земле, дядя.

Сахиб наклонил голову:

— Что ж, это хорошая идея. Хочешь — тебе снарядят лучшего коня, и ты прокатишься за ворота.

Юноша согласился. Ему хотелось продемонстрировать свое искусство наездника.

— Тебе снарядят Булата, — продолжал Сахиб. — Хороший конь, немного с норовом, но тебя же учили верховой езде лучшие наездники Стамбула…

Ноздри Девлета дрогнули. Он подумал, что дядя всегда будет радоваться любым его промахам.

— Ты прав, — произнес он. — Булат так Булат.

Сахиб щелкнул пальцами и приказал подошедшему к нему капы-кулу:

— Приготовьте коня для моего племянника.

Послушный раб исчез, как призрак, и Девлет, ополоснув руки, поднялся, ощущая приятную тяжесть в животе. О Аллах, как же вкусны блюда его родной земли!

— Слуги этого дворца довольно исполнительны, — пояснил Сахиб Гирей, выходя с племянником во двор, — видишь, вот и Булат. Как он тебе?

Юноша потрепал коня по мускулистой шее, тонкие пальцы пробежали по гладкой, как шелк, шерсти. Конь, словно почувствовав в нем прекрасного наездника, потянулся губами к руке Девлета.

И без того узкие глаза дяди стали еще уже, как щелочки.

— Смотри-ка, признал тебя, бродяга, — усмехнулся он в черные с рыжинкой усы. — Поезжай, прокатись.

— Подождите минуту, — обратился юноша к конюху, переминавшемуся с ноги на ногу в ожидании приказания. — Я сейчас выйду.

Провожаемый внимательным взглядом черных узких глаз родственника, он быстро вбежал во дворец, в отведенные ему покои, и достал из-под многочисленных тюков с одеждой небольшую кожаную сумку. Посмотрев внутрь, Девлет улыбнулся и направился к тому месту, где его ожидал конь. Сахиба он не увидел. Чернявый конюх передал ему поводья и напутствовал:

— Добрый конь Булат. Только будь настороже, господин. Иногда он норов свой выставляет, скинуть может.

Девлет кивнул, показывая, что понял его, вскочил в седло, натянул поводья — и Булат понесся за ворота дворца, выбежал на белую каменистую дорогу и, перейдя в галоп, вынес юношу на небольшой каменный холм. Он остановил коня и осмотрелся по сторонам. У холма каменистая дорога раздваивалась, будто река, на два рукава. Одна вела в горы, к пещерам, которыми его пугали в детстве. Другая спускалась в бескрайнюю степь, серую от полыни, издававшей терпкий пьянящий запах. Юноша нахмурил точеные, как у восточной красавицы, брови, и погрузился в свои мысли. Из задумчивости его вывел хриплый голос, показавшийся знакомым:

— Думаешь, куда путь держать?

Молодой татарин оглянулся и увидел невысокого дервиша неопределенного возраста, в рваном полосатом халате и засаленной чалме. Почти черные от загара кисти рук цепко ухватили Булата за повод. Девлет встречал дервишей — обычных нищих — еще в детстве и слышал от матери, что они обладают даром ясновидения и могут предсказывать будущее. В Крыму простые люди любили их, всегда приглашали за стол, выставляя обильные яства, и с удовольствием слушали, как дервиши клеймили султанов, ханов и беев и с восторгом вспоминали былые времена, когда, по их мнению, на земле царили мир и равноправие. Девлет открыл кожаную сумку, покопался в ней и, вытащив монету, протянул ее нищему:

— Держи!

Тот равнодушно взял ее двумя пальцами и поклонился со смешком:

— Благодарить тебя не буду. Богатства несметные у тебя, а ты нищему копейки подаешь.

— Прости, что есть, — отозвался Девлет, — в следующий раз, если встретимся, дам больше.

— А мы не встретимся. — Дервиш провел рукой по потному лицу. — По разным дорожкам пойдем. Как сейчас. Тебе лучше к пещерам податься, а я в степь спущусь.

— Почему мне лучше скакать к пещерам? — удивился юноша. Дервиш хитро улыбнулся:

— Да потому что груз у тебя ценный, спрятать надо. Степь — она всем ветрам открыта, а то, что у тебя в котомке, в мышиной норе не спрячешь. А в пещерах спрячешь все что угодно.