Светлана Сервилина - Пропавшая пастораль

— А в каком фильме он играл? — Андрей убавил звук телевизора и посмотрел на молодую женщину.

— Он не играл в кино, он — наш, местный актер! Между прочим, очень талантливый, — добавила Юля.

— Тогда не знаю, — пожал плечами Осипов, — а что он натворил?

— Ой, Андрюша, если человек ничего не сделал противозаконного, то он тебя не интересует, — она махнула рукой и вздохнула, — удивляюсь, как ты на меня обратил внимание.

— Ты была в числе подозреваемых!

Оба одновременно расхохотались.

— Ну, правда, неужели ты не помнишь Серегина? Ты что, в детстве в ТЮЗ не ходил?

— Ходил, конечно, — он пожал плечами, — но фамилиями актеров никогда не интересовался.

— Хорошо, — сказала Юля учительским тоном, — а какие ты смотрел спектакли в театре?

— Фу, — Осипов выдохнул воздух, сделав губы трубочкой, и усмехнулся, — ну, ты вопросик задала!

— И тем не менее, — она смотрела на мужчину в упор.

— Так-так, — он закрыл лицо ладонями, наверное, чтобы лучше сосредоточиться.

Симонова, как удав, сидела, не двигаясь, и напряженно ждала ответ. В этот момент, она, почему-то, вдруг почувствовала власть над мужчиной. Строгий майор уголовного розыска безнадежно раскачивался из стороны в сторону, вспоминая название какого-нибудь детского спектакля. Юля, наконец, решила сжалиться над ним и подсказать. Она уже открыла рот, но в этот момент Андрей радостно крикнул:

— «Дорогой мальчик»!

— Молодец, — почти по слогам проговорила журналистка.

Осипов, ободренный неожиданной похвалой, выпалил:

— «Карлсон, который живет на крыше»!

— Милый, да ты в детстве был театралом, — с нескрываемой иронией произнесла она и тут же сменила тон, — А если серьезно, Андрюша, то в обоих этих спектаклях играл Тарас Серегин.

— Вот как?

— Да. Он — ведущий артист нашего ТЮЗа. А в молодости все девчонки, помню, были в него влюблены. Тарас был такой породистый, красивый парень с приятным баритоном. Да, — вздохнула Юлия и заглянула в программку, — а теперь он играет Циолковского в старости.

— Ну, а что ты хочешь, дорогая? Чтобы он всю жизнь прыгал по сцене в коротких штанишках?

Осипов произнес очень смешно эту фразу, сопровождая жестикуляцией. Они опять засмеялись.

— А теперь рассказывай, почему ты вспомнила этого актера! — он игриво сдвинул к переносице брови. — Я тебя знаю, у тебя ничего просто так не бывает!

Журналистка сделала театрально беспомощный жест:

— Вы правы, господин майор!

Она в миг стала серьезной и рассказала Андрею о разговоре с соседями покойной Гафуровой и о наблюдениях мальчика Данила.

— Ну, предположим, что этот бородатый бомж в помятой шляпе нашел в помойке, только в другом районе, красивый портфель и рамку для фотографий, — Осипов почесал затылок, — хотел «толкнуть» местным собратьям, но не получилось, вот он и выбросил все это в мусорник, — он сделал паузу и обратился к Юле, — похоже на правду?

— Вполне!

— А с другой стороны, мог быть и преступник, который заходил к Камилле, — он задумался, — но у неё в квартире, по словам соседей, ничего не пропало. Почему тогда, убив женщину, он ничего не взял?

— Для бомжа это странно, — согласилась Юля, — тем более, что в руках у него был портфель, в который можно было положить какие-то ценные вещи.

— Золотую цепочку и кольцо он мог, вообще, спрятать в карман, — Андрей встал и прошелся по комнате, — для него это было бы неплохой добычей.

— А его мог кто-нибудь спугнуть?

— Да в том то и дело, что в это время в квартиру никто не приходил! Воспитательница детского сада привела дочь Гафуровой в начале восьмого. К этому времени Камилла, по заключению медэксперта, уже больше часа была мертва.

— Да, что-то не складывается с этим «помятым», — вздохнула Юля.

— Помню, в фильме «Ва-банк» был персонаж — «Застегнутый». А у нас — «Помятый», — засмеялся Осипов.

— «Так что передать «Застегнутому»? «Пусть расстегнется!» — процитировала журналистка диалог из известной польской кинокомедии.

Андрей засмеялся.

— Возможно, этот бомж ни при делах, — заключил он.

— Думаешь, я только зря потратила время на общение с соседями Гафуровой? — задумчиво проговорила Юля, — А моя улика? Не забудь передать на экспертизу нитку, которую я нашла на булыжнике. А вдруг она в крови Камиллы?

— С утра отдам твою находку. Будем ждать результатов. Только к делу её не «пришьешь», как ты понимаешь…

В понедельник на летучке главный редактор, посмотрев на Юлю, строго спросила: